Священномученик Петр (Зверев), архиепископ Воронежский (1878 – 1929)

Из официального жития и архивных документов известно, что епископ Петр (впоследствии архиепископ), в миру Василий Константинович Зверев, родился 18 февраля 1878 года в семье священника, который служил сначала в храме села Вишняки под Москвой, а затем был назначен настоятелем храма во имя Александра Невского при доме московского губернатора. После убийства народовольцами генерал-губернатора, Великого князя Сергея Александровича, отец Константин перешел служить в Сергиевский храм при Чудовом монастыре, в Кремле.

В семье священника Константина Зверева и матушки Анны было четверо детей: три сына - Арсений, Кассиан, Василий - и дочь Варвара. Василий, младший из сыновей, в детстве всегда спешил на службу вместе с отцом в приходской храм в Вишняках. Звонарь, видя идущего священника, трижды ударял в колокол, и мальчик считал, что два раза звонят отцу, а третий раз - ему.

В 1895 году Василий Зверев окончил московскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета. На втором курсе, в 1897 году, он решил оставить университет и подал прошение с просьбой зачислить его на первый курс Казанской Духовной академии, куда и был принят после проверочных испытаний. 19 января 1900 года студент второго курса академии Василий Зверев принял монашеский постриг с именем Петр, в честь святителя Петра, Московского чудотворца. В дальнейшем состоялось его рукоположение в сан иеродиакона, а затем - иеромонаха.

В 1902 году иеромонах Петр за диссертацию на тему «Экзегетический анализ первых двух глав Послания апостола Павла к Евреям» был удостоен степени кандидата богословия с правом преподавания в семинарии. Местом его преподавательской деятельности была определена поначалу Орловская Духовная семинария. Но уже через год его перевели на должность епархиального миссионера, в Князь-Владимирскую церковь при Московском епархиальном доме. Иеромонах Петр обладал звучным и выразительным голосом и был замечательным проповедником.

Иеромонах Петр (Зверев)

В 1907 году последовало новое для него послушание: он стал инспектором Новгородской Духовной семинарии. В июле 1909 года Святейший Синод постановил назначить иеромонаха Петра на должность настоятеля Белевского Спасо-Преображенского монастыря Тульской епархии.

Обитель эта находилась недалеко от Оптиной пустыни, и настоятель имел постоянную возможность общаться с оптинскими старцами. В свою очередь, старцы Оптиной пустыни высоко оценили духовную настроенность игумена Петра и часто направляли к нему людей для духовного окормления. Неоднократно бывал он и в Саровском, и в Дивеевском монастырях, имея особенное доверие к блаженной Прасковье Ивановне Дивеевской. Та платила ему ответным расположением: однажды подарила собственной работы холст, из которого впоследствии было сшито его архиерейское облачение (а до того Петр бережно хранил холст, предполагая быть в нем погребенным, но Господь уготовил ему кончину мученика и венец святости).

8 августа 1910 года в Крестовой церкви Калужского Архиерейского дома епископ Парфений (Левицкий) возвел игумена Петра в сан архимандрита. Архимандрит Петр не ограничивал своего служения стенами вверенной его попечению обители, часто посещал соседние сельские храмы.

В октябре 1916 года Святейший Синод постановил направить архимандрита Петра в распоряжение епископа Алеутского Евдокима (Мещерского), будущего архиепископа Нижегородского, для осуществления миссионерской службы в Североамериканской епархии. Однако поездка не состоялась, отец Петр уехал проповедником на фронт, где и пробыл до февральской революции 1917 года.

Указ епископу Петру (Звереву) о его назначении
на Балахнинскую кафедру

В 1918 году, 6 марта, последовало новое назначение его на настоятельское место в Успенский Желтиков монастырь Тверского уезда. Здесь ему впервые пришлось испытать тяготу неволи: вместе с другими представителями духовенства он был заключен в тюрьму в качестве заложника.

14 февраля 1919 года в Москве, в патриарших покоях на Троицком подворье, состоялось наречение архимандрита Петра во епископа. На следующий день, в праздник Сретения Господня, он был хиротонисан Святейшим Патриархом Тихоном во епископа Балахнинского. Правящим архиереем на Нижегородской кафедре в то время был архиепископ Евдоким (Мещерский), которого владыка Петр прежде знал по службе в Белевском монастыре, когда тот состоял викарием Тульской епархии, с титулом епископа Каширского. Им не суждено было вместе служить в далекой Америке, но дано было святительство на Нижегородской земле - только путь служения каждый выбрал свой.

Епископ Петр обладал высоким ростом, сильным голосом и хорошей дикцией, был худощав, с длинными волосами, которые никогда не подстригал, с рыжеватой бородой, ясными голубыми глазами. Когда ему приходилось служить в храме Христа Спасителя и говорить проповедь, то по всему храму было слышно каждое его слово.

В Нижнем Новгороде Преосвященный Петр проживал в Печерском Вознесенском монастыре, в покоях своего предшественника - епископа Лаврентия (Князева), расстрелянного большевиками в ноябре 1918 года. Надо заметить, что к началу ХХ столетия некогда известнейший Нижегородский Печерский монастырь пришел в упадок. Братия во главе с наместником, архимандритом Панкратием, была немногочисленной, но с епископом Петром приехало еще несколько монахов. По приезде сюда владыка возобновил в обители полную уставную службу. Епископ Петр служил во все большие и малые праздники, во время всенощной всегда стоял в храме на настоятельском месте, напротив особо чтимой иконы Печерской Божией Матери, зачастую сам читал шестопсалмие.

Преосвященный служил неспешно, раздельно и громко произнося каждое слово. Он придавал огромное значение участию прихожан в богослужении: в храме монастыря им было налажено всенародное пение, епископ стремился осуществить это и в других храмах епархии. С благословения архиепископа Евдокима он обратился с посланием к благочинным Нижегородской епархии, призывая их также завести в храмах округов общенародное пение.

Настоятель Вознесенского Печерского
монастыря епископ Балахнинский
Петр (Зверев)

Помимо ревностного служения, епископ Петр постоянно выезжал в отдельные уезды и благочиния с целью их обозрения и выяснения ситуации на местах. Так, в своем докладе на имя правящего архиерея от 4 июля 1919 года после обозрения ряда благочиний Семеновского уезда он писал: «Всюду есть приходские советы, во многих селах они собираются, работают, ведут журналы, производят сборы на нужды епархии и интересуются жизнью Церкви». Далее он отмечал: «Самое ужасное - это то, что дети повсюду абсолютно не имеют никаких познаний по Закону Божию, мало есть таких, которые знают такие употребительные молитвы, как «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся». Когда я смотрел на это подрастающее поколение, не имеющее ровно никаких понятий ни о Боге, ни о религии, ни о духовной, конечно, жизни, не умеющее ни правильно перекреститься, ни подойти под благословение, я приходил в ужас при мысли, что ведь все они немногим лучше язычников, и что выросши, они в громадном большинстве погибнут, отойдя от Церкви. А потому духовенству не следовало бы просматривать такое обстоятельство». Проблема преподавания детям Закона Божия в новых условиях виделась наиболее значимой и актуальной для всех приходов Нижегородской епархии. Невзирая на сложившуюся ситуацию и богоборческую политику новой власти, Церковь не собиралась устраняться из жизни общества.

В Печерском же монастыре епископ Петр немедленно организовал преподавание детям Закона Божия, причем вел уроки сам. Дети были так привязаны к нему, что зачастую собирались толпой у его крыльца в ожидании - не пойдет ли владыка куда-нибудь, чтобы его сопровождать: по дороге он всегда общался с ними, что-нибудь рассказывал, часто из своей жизни.

Истовое и неленостное служение, искренность в вере, смирение, открытость для всех - все это народ сразу почувствовал, оценил и полюбил в епископе. Его стали приглашать на все престольные праздники в городские храмы. Приглашали и на службы епархиального архиерея, но растущая популярность епископа Петра среди верующих не нравилась архиепископу Евдокиму: он стал завидовать своему викарию и в конце концов возненавидел его. С неизбежностью сказалась и разность внутреннего, духовного устроения владык. Однако для нижегородцев не сразу стала очевидной эта ситуация, и они по-прежнему приглашали Преосвященных служить вместе. Из-за плохо скрываемого раздражения архиепископа Евдокима это становилось тяжким испытанием для обоих.

Владыка Петр искал выход из этого положения и решил поступить так, как заповедовал Христос. Перед началом Великого поста 1920 года, в Прощеное воскресенье, Высокопреосвященнейший Евдоким служил в городе, послав епископа Петра служить в селе Сормово (ныне Сормово находится в черте города, но тогда располагалось довольно далеко от Нижнего Новгорода и считалось уездным селом). Епископ Петр, к тому же, всюду ходил пешком. Возвращаясь после этой службы в Печерский монастырь, он зашел на Дивеевское подворье, где жил архиепископ, чтобы попросить прощения перед Великим постом. В покоях владыки Евдокима он помолился перед иконами, затем поклонился архиепископу в ноги и, поднявшись, подошел к нему со словами: «Христос посреди нас». Вместо принятого в таких случаях ответа «и есть, и будет», который сопровождается целованием любви, епископ Петр услышал неприязненное: «И нет, и не будет». Молча и смиренно владыка Петр вышел из покоев архиерея…

Впоследствии, как известно, архиепископ Евдоким (Мещерский) примкнул к организаторам так называемой «Живой Церкви», став с 1922 года одним из руководителей обновленческого раскола и отрекшись, таким образом, от Патриаршей Церкви, покаяние которой он так и не принес.

Викарий Тульской епархии
епископ Белевский Петр (Зверев)

Во время последующего Великого поста епископ Петр часто служил в пригороде Сормово по настоянию архиепископа. И здесь, узнав его как пастыря поближе, владыку Петра полюбили в среде рабочих, в районе, считавшемся сложным, «красным». Извозчики в то время были весьма дороги, и епископ не оставлял своей привычки ходить пешком на службы, в любые, в том числе дальние, храмы. (Доподлинно известно, например, что 19 июня 1919 года он отправился пешком из Нижнего Новгорода до Оранского монастыря, участвуя в традиционном крестохождении, посвященном проводам главной святыни земли Нижегородской - иконы Богоматери Владимирской Оранской).

Когда в мае 1921 года Преосвященный Петр был арестован, сормовские рабочие объявили трехдневную забастовку. Власти пообещали было, что освободят епископа, но вместо этого, испугавшись больших волнений на Нижегородчине, отправили его в Москву, в ЧК на Лубянку. Владыку обвинили в «разжигании религиозного фанатизма в политических целях».

Находясь в Таганской тюрьме, епископ тяжело заболел от истощения и попал в больницу. В конце июля того же года его отправили по этапу в Петроград.

В Петроградской тюрьме Преосвященный Петр пробыл до 4 января 1922 года и в день памяти великомученицы Анастасии Узорешительницы был освобожден и уехал в Москву. Всенощную и литургию на Рождество Христово он служил в храме Марфо-Мариинской обители, а на второй день праздника - в храме Христа Спасителя. В Москве от Святейшего Патриарха он получил назначение на Тверскую кафедру, епископом Старицким.

Владыка вновь поселился в Успенском Желтиковом монастыре, где прежде уже настоятельствовал. Православные помнили его и встретили с радостью. Здесь, как и в Нижегородском Печерском монастыре, он ввел уставное богослужение по афонскому чину и благочестивый обычай паломничества к местным святыням.

Весной 1922 года стали очевидны для всех размеры нового российского бедствия - голод постиг Нижнее Поволжье. Епископ Петр решил, не ожидая ни разрешения светских властей, ни официальных распоряжений Церкви, оказать посильную помощь голодающему населению. Правящего архиерея, архиепископа Серафима (Александрова), в то время в Твери не было, управление епархией осуществлял владыка Петр. Сбор пожертвований решили начать немедленно. 31 марта 1922 года Преосвященный Петр обратился к тверской пастве с посланием, которое было разослано по всем приходам и монастырям епархии. В это трудное время он служил каждый день всю неделю утром и вечером. Ежедневно он обращался к людям с проповедью, призывая помочь голодающим. Бывало так, что прихожане после проповеди епископа плакали и отдавали свое последнее на пожертвования.

Летом 1922 года начался церковный обновленческий раскол. Сторонники вновь созданной «Живой Церкви» при поддержке советских властей фактически принялись за разрушение Русской Православной Церкви. Некоторые из священнослужителей епархии - кто под воздействием соблазнительных аргументов, кто под угрозой физической расправы - присоединились к обновленчеству. Епископ Петр немедленно запретил таковых в служении, предав факт запрещения широкой огласке, чтобы предупредить православных мирян об опасности отпадения от истинной Церкви.

19 сентября 1922 года владыка Петр обратился к своей пастве - «Возлюбленным о Господе верным чадам Церкви Тверской» - с воззванием, в котором изъяснял сущность обновленческого движения и отношение к нему Патриаршей Церкви. Именно это воззвание и послужило поводом для его ареста.

Вести вновь сфабрикованное дело в Твери и здесь же арестовать архиерея местное ГПУ побоялось. 15 ноября в Москву, начальнику 6-го секретного отдела Е. А. Тучкову, пришло сообщение: «Епископ Петр предварительным следствием уличен в распространении не разрешенного цензурой обращения и на днях будет арестован со всей кучкой тихоновцев. Просим вашего разрешения препроводить епископа Петра с его компанией и со всем материалом сразу же после ареста к вам во избежание возбуждения фанатиков». В тот же день главный секретный отдел ГПУ ответил, что предлагает «выслать епископа Петра и других, проходящих по этому делу лиц» в Москву.

24 ноября 1922 года Преосвященный Петр, его секретарь и несколько протоиереев были арестованы, 30 ноября отправлены в Москву и заключены в Бутырскую тюрьму. В декабре им было предъявлено обвинение в распространении воззвания, направленного «явно против всякого обновленческого движения в церкви и в поддержку контрреволюционной политики Тихона».

26 февраля 1923 года Комиссия НКВД по административным высылкам приговорила епископа Петра, протоиереев Василия Куприянова и Алексея Бенеманского, мирянина Александра Преображенского к ссылке в Туркестан на два года, а мирянина Алексея Соколова - к ссылке в Нарымский край на тот же срок.

После оглашения приговора всех заключенных перевели в Таганскую тюрьму. В середине марта, на пятой седмице Великого поста, владыку Петра в составе очередного большого этапа отправили в Ташкент. Пребывание владыки в Средней Азии продлилось два года. Местом его ссылки был назначен небольшой городок Перовск.

В 1923 году освобожден был из заключения Святейший Патриарх Тихон (это было формальное и, в сущности, временное освобождение Святейшего из-под стражи, о подлинной свободе не могло быть и речи): он подал властям список архиереев, без которых не мог управлять Церковью. В числе их был и епископ Петр (Зверев). В конце 1924 года владыка прибыл в Москву, но 16 июля этого же года, уже после смерти Патриарха Тихона, Местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Петром (Полянским) он был послан в Воронеж, в помощь митрополиту Владимиру (Шимковичу), которому было тогда более восьмидесяти лет. Еще при жизни владыка Петр рассказывал, что ему первоначально были предложены на выбор две кафедры - Нижегородская и Воронежская, и он сделал свой выбор в пользу второго варианта.

В Воронеже Преосвященный Петр часто служил в огромном пятипрестольном храме во имя Сошествия Святого Духа на Терновой поляне. (Но обычно он совершал службы в храме бывшего Покровского женского монастыря, при котором и проживал). Во время его богослужений большой храм всегда бывал полон молящимися, стоявшими так тесно, что люди не всегда могли поднять руку, чтобы перекреститься. Со всеми владыка был приветлив, внимателен и ласков, всех любил подлинной христианской любовью, и народ вскоре полюбил его тоже.

Преосвященный Петр пробыл в Воронеже до осени 1925 года. 23 ноября он вновь вынужден был ехать в Москву, на Лубянку, для очередного допроса. В канун Рождества Христова, 6 января 1926 года, скончался митрополит Воронежский Владимир. Епископ Петр вернулся в Воронеж 10 января и вместе с прибывшим на погребение митрополитом Курским и Обоянским Нафанаилом (Троицким) отпевал почившего митрополита. Погребение Высокопреосвященнейшего Владимира, которое собрало множество верующих, переросло в народное собрание, единодушно пожелавшее, чтобы епископ Петр взошел на Воронежскую кафедру.

Владыка снова поехал в Москву, чтобы получить подтверждение народному выбору от священноначалия. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) признал это избрание и назначил епископа Петра на Воронежскую кафедру, с возведением его в сан архиепископа, заметив при этом, что посылает в Воронеж лучшего проповедника Московской патриархии.

Положение Православной Церкви в Воронеже к этому времени было незавидно: многие храмы были захвачены обновленцами (прежний глава кафедры, митрополит Владимир, по немощи своей и старости не мог оказывать значительное сопротивление обновленцам, хотя и был убежденным их противником). Пребывание же архиепископа Петра на Воронежской кафедре, его истовое совершение богослужений, любовь к народу церковному - все это действовало на обновленцев уничтожающе. При Высокопреосвященнейшем Петре началось возвращение приходских храмов в истинную Церковь. Активную деятельность архиепископа против обновленцев на воронежской земле сами «живоцерковники» на своем епархиальном съезде окрестили «петрозвериадой».

Естественно, что обновленцы предпринимали немало усилий, чтобы удалить архиепископа из Воронежа, не стесняясь действовать также и через светскую, по сути своей богоборческую власть. 28 ноября 1926 года к Преосвященнейшему Петру явились сотрудники ОГПУ для проведения обыска и ареста. На следующий день весть об аресте архиерея разнеслась по городу, и многие пошли к зданию тюрьмы, чтобы узнать о судьбе своего архипастыря. Они могли увидеть лишь, что вечером его перевезли на автомобиле на оцепленный вокзал (для отправки в Москву). По прибытии в столицу владыку Петра заключили во внутреннюю тюрьму ОГПУ на Лубянке. Вместе с архиепископом были арестованы и доставлены в Бутырскую тюрьму близкие ему люди, в том числе его келейник - архимандрит Иннокентий. Спустя полгода, в конце марта 1927-го, следствие было закончено.

4 апреля 1927 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило архиепископа Петра к десяти годам заключения в концлагерь. Местом заключения его, как и большинства православного духовенства, был определен Соловецкий лагерь. Владыка работал сторожем на складе, на территории бывшего здесь прежде Соловецкого монастыря. В то время на Соловках еще действовала одна из церквей, оставленная для вольнонаемных соловецких монахов, и молитва за службами была огромным утешением для заключенных.

За организацию в концлагере общения и взаимопомощи среди заключенного духовенства лагерное начальство решило наказать архиепископа: в октябре 1928 года он был отправлен в штрафную «командировку» на остров Анзер. Вскоре там началась эпидемия тифа, и в январе 1929 года заболевший владыка Петр был увезен в больницу, в бывший Голгофо-Распятский скит.

Часовня на месте обретения мощей святителя
Петра, архиепископа Воронежского,
в Анзерском скиту

7 февраля 1929 года Преосвященный Петр скончался. Перед смертью он несколько раз написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает».

Погребение его было назначено на 10 февраля. В мастерской хозяйственной части заказали сделать гроб и крест. Еще когда владыка болел, из кремля для него были присланы мантия и малый омофор. Разрешение на участие в похоронах получили три священника и двое мирян, однако лагерное начальство не позволило им торжественного совершения отпевания и погребения архипастыря в облачении. Через некоторое время стало известно, что начальник отделения распорядился бросить тело владыки в общую могилу, к тому времени доверху заполненную умершими. В ответ на расспросы священников и их требования исполнить ранее данное администрацией обещание достойно похоронить владыку начальник заявил, что общая могила уже завалена землей и снегом и он не даст разрешения на изъятие из нее тела архиепископа. Ночью стало известно, что общая могила все-таки не зарыта. Было совершено тайное отпевание Преосвященного Петра в канцелярии хозяйственной части, четыре человека выкопали отдельную могилу для архиерея, тело которого достали из общей. И на Голгофе, напротив алтаря храма, состоялось его погребение.

На могиле владыки был установлен крест с надписью, однако весной 1929 года по распоряжению лагерного начальства все кресты на соловецких кладбищах сняли и пустили на дрова…

В июне 1999 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил группе Синодальной комиссии провести работы по определению места захоронения и обретению мощей священномученика Петра (Зверева). 17/30 июня, после продолжавшихся в течение трех дней работ мощи святителя были обретены. На Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2000 году священномученик Петр был прославлен в сонме новомучеников и исповедников Российских.

Цитируется по книге «Жития святых, новомучеников и исповедников Земли Нижегородской». - Нижний Новгород, 2015. Авторы-составители: архимандрит Тихон (Затёкин), игумен Дамаскин (Орловский), О.В. Дёгтева.

8 февраля 1878 года в семье священника Константина Зверева, настоятеля храма во имя Александра Невского при доме московского генерал-губернатора, родился третий сын. Мальчика назвали Василием в честь преподобного Василия Исповедника. Впоследствии он примет монашеский постриг, станет воронежским архиереем и пострадает за веру.

Мать святого рассказывала, что у всех ее сыновей уже с детства определились наклонности. Каждый играл по-своему: Арсений писал бумажки и сделался чиновником, Кассиан играл в войну, стал офицером и погиб во время Первой мировой войны, а Василий очень любил церковную службу.

Начало пути

Впоследствии, уже взрослым, владыка вспоминал, как вместе с отцом ходил в приходской храм, торопясь к началу богослужения. Звонарь, видя идущего священника, трижды ударял в колокол, и мальчик считал, что два раза звонят отцу, а третий — ему. Хорошо знавшая архиерея монахиня приводила его интересный рассказ о том, как, будучи ребенком, Василий увидел во сне Спасителя:

«В детстве я был очень толстый и пухлый, и взрослые любили меня тискать, а я этого очень не любил. И вот вижу сон. Сидит за столом Спаситель в синей и красной одежде и держит меня на руках. А под столом — страшная собака. Спаситель берет мою руку и протягивает под стол собаке со словами: „Ешь ее, она дерется!“ Я проснулся и с тех пор уже никогда не дрался».

В 1895 году Василий Зверев окончил гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета, где проучился два (по другим сведениям — три) года, после чего перешел в Казанскую духовную академию. 19 января 1900 года в Казани состоялся его постриг в монашество с наречением имени Петр в честь первоверховного апостола. В 1902 году иеромонах Петр завершил обучение в академии со степенью кандидата богословия, полученной за диссертацию «Экзегетический анализ первых двух глав послания апостола Павла к евреям».

В течение нескольких лет после окончания академии молодой иеромонах поменял несколько мест служения — такова была воля священноначалия. Он преподавал в Орловской духовной семинарии, являлся священником Владимирской церкви при Московском епархиальном доме и одновременно — епархиальным миссионером, инспектором Новгородской духовной семинарии. В 1909 году будущий священномученик был назначен настоятелем Спасо-Преображенского монастыря в Белеве Тульской епархии, а 8 августа 1910 года возведен в сан архимандрита. Поскольку монастырь находился недалеко от Оптиной Пустыни, архимандрит Петр получил возможность постоянно общаться с оптинскими старцами. Рассказывают, что старцы высоко ценили его и направляли к нему многих православных для духовного руководства.

В годы Первой мировой войны архимандрит Петр некоторое время служил полковым священником, а затем отправился управлять Тверским Успенским Желтиковым монастыря. Зимой 1919 года его возвели в сан епископа. Хиротонию с определением Петра викарным епископом Балахнинским Нижегородской епархии в праздник Сретения Господня совершил в Москве Патриарх Тихон. К тому времени священномученик уже претерпел первые гонения — в 1918 году его держали в тюрьме в качестве заложника.

Гонения

Епископ Петр приехал в Нижний Новгород и поселился в Печерском монастыре на берегу Волги. К началу XX века Печерский монастырь пришел в упадок. Братия была малочисленна, древние храмы обветшали. Епископ Петр обратился к народу, прося помочь в уборке Успенской церкви, и первым забрался по лестнице, чтобы отмыть часть сводов. А незадолго перед Пасхой он вышел
очищать от снега двор монастыря, освобождая путь для крестного хода.

В мае 1921 года владыка был арестован по обвинению в «разжигании религиозного фанатизма в политических целях». Его отвезли в Москву, где поочередно содержали в Лубянской, Бутырской и Таганской тюрьмах, затем перевели в Петроград. Епископ Петр не переставал проповедовать и в камере. Авторитет его был чрезвычайно высок среди заключенных. По рассказам очевидцев, когда архиерея отправляли из Бутырки, с ним прощалась вся камера, многие плакали, даже надзиратели вышли проводить его. «Я вспомнил тогда прощание апостола Павла», — говорил владыка Петр.

Вскоре после освобождения, последовавшего в январе 1922 года, на праздник Анастасии Узорешительницы, архиерей был назначен епископом Старицким, викарием Тверской епархии. В Твери он поселился в столь близком ему Успенском Желтиковом монастыре. В отсутствие правящего архиерея, архиепископа Серафима (Александрова), Петр возглавлял епархию. Он обратился к пастве с призывом жертвовать на нужды голодающих в Поволжье и распорядился передавать из храмов все ценные вещи, кроме предметов, необходимых для богослужений. Тогда же владыка резко осудил обновленчество, что стало поводом для нового обвинения. На этот раз епископу вменили деятельность «против всякого обновленческого движения в Церкви и в поддержку контрреволюционной политики Тихона». Следствие закончилось ссылкой в Туркестан.

Священномученик Петр Зверев в Воронеже

По возвращении из ссылки и недолгом пребывании в Москве в качестве временно управляющего Московской епархией владыка Петр был направлен в Воронеж в качестве викарного епископа. Скорая кончина митрополита Воронежского Владимира (Шимковича) поставила во главе епархии Петра (Зверева). В ответ на обращение представителей православных приходов, направивших епископу Петру прошение: «По единодушному требованию всех православных коллективов верующих Воронежской епархии, просим Вас занять вакантную ныне кафедру архиепископа Воронежского и Задонского», — епископ ответил: «Видя в единодушном избрании меня трудящимися глас Божий, не дерзаю отказываться и изъявляю свое полное согласие». Выбор воронежцев был утвержден в январе 1926 года местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Сергием (Страгород-ским), который возвел Петра в сан архиепископа.

О служении архиепископа Петра в Воронеже читаем: «Человек твердых религиозных убеждений и моральных устоев, владыка Петр был прекрасным оратором и проповедником. Его истовые богослужения в церкви Алексеевского Акатова мужского монастыря собирали множество верующих. Высокий авторитет архиепископа Петра привел к тому, что в том же 1926 году начался массовый отход верующих от „обновленчества“ и возврат приходов в лоно Патриаршей Церкви... Предвидя крах своих надежд на внутри-
церковный раскол, власти предпринимают ответные меры. Уже в конце января 1926 года владыку Петра вызывают в милицию и расспрашивают о взаимоотношениях с различными группами верующих».

Весь 1926 год прошел в противостоянии сторонников архиепископа Петра и органов власти, которые вызывали архиерея на допросы и препятствовали его деятельности в качестве главы епархии. В конце концов, в ноябре его арестовали, обвинив в антисоветской деятельности.

Последний путь Архиепископа Петра Зверева

В марте 1927 года следствие по делу архиепископа Петра, который не признал своей вины ни по одному из пунктов обвинения, завершилось. Приговор оказался суров — 10 лет лагерей. Местом исполнения приговора был назначен Соловецкий лагерь особого назначения. О пребывании владыки на Соловках вспоминал его соузник: «Неуязвимый из-за высоты нравственного своего облика, он и с метлой в руках, в роли дворника или сторожа, внушал благоговейное уважение. Перед ним тушевались сами вохровцы, натасканные на грубую наглость и издевку над заключенными. При встрече они не только уступали ему дорогу, но и не удерживались от приветствия. На что он отвечал как всегда: поднимал руку и осенял еле очерченным крестным знамением... Преосвященный Петр медленно шествовал мимо, легко опираясь на посох и не склоняя головы. И на фоне древних монастырских стен это выглядело пророческим видением: уходящая фигура пастыря, словно покидающего землю, на которой утвердилось торжествующее насилие...»

Архиепископ Петр (Зверев) умер от тифа в Анзерском скиту на Соловках 7 февраля 1929 года. Его мощи были обретены во время раскопок 17 июня 1999 года. На Архиерейском Соборе 2000 года владыку Петра прославили как священномученика. Постоянным местом пребывания честных останков священномученика Петра является Благовещенский кафедральный собор Воронежа.

Церковный календарь. 17 июня (4 июня по ст. стилю)

Продолжается апостольский пост.

И сегодня Святая Церковь совершает память:

Мчч. Фронтасия, Северина, Севериана и Силана (I в.).

Сщмч. Конкордия Римлянина, пресвитера, и сщмч. Астия, епископа Диррахийского (II в.).

Свт. Митрофана, патриарха Константинопольского (III-IV вв.).

Прп. Зосимы, епископа Вавилона Египетского (VI в.).

Прп. Мефодия, игумена Пешношского (XIV в.).

Новомучеников: сщмчч. Иоанникия, митрополита Черногорско-Приморского, и пресвитера Георгия Богича; сщмч. Петра Беляева, пресвитера.

Празднуется обретение мощей сщмч. Петра (Зверева), архиепископа Воронежского, в 1999 году.

Именинников мы поздравляем с днем ангела!

Братья и сестры, сегодня мы познакомимся с основными вехами жизни священномученика Петра (Зверева), архиепископа Воронежского. Родился святой 18 февраля 1878 года в Москве, в семье священника, и в крещении наречен был Василием.

С 1886 года он учился в московской классической гимназии. После окончания гимназии в 1895 году поступил на историко-филологический факультет Московского университета, а по окончании университета поступил в Казанскую духовную академию, где принял монашество с именем Петр и был рукоположен во иеромонаха. Академию отец Петр окончил в 1902 году со степенью кандидата богословия. В 1902 году он был назначен преподавателем Орловской духовной семинарии, а в 1903 году - первым настоятелем Князь-Владимирской церкви при Московском епархиальном доме и одновременно епархиальным миссионером.

В 1907 году отец Петр был назначен инспектором Новгородской духовной семинарии.

В 1909 году батюшка - настоятель Спасо-Преображенского монастыря в Белёве Тульской епархии, находившегося недалеко от Оптиной пустыни, которую он часто посещал. Его очень любили прихожане, поскольку он отличался ласковым и внимательным обращением с ними.

В октябре 1916 года Святейший Синод распорядился направить отца Петра для миссионерской службы в Северо-Американскую епархию. Однако поездка не состоялась, и он в 1916-1917 годах был проповедником на фронте.

6 марта 1918 года батюшка назначен настоятелем Тверского Свято-Успенского Желтикова монастыря. В том же году он был взят заложником Тверской губернской ЧК, но вскоре освобожден.

На праздник Сретения 15 февраля 1919 года отец Петр был хиротонисан Патриархом Тихоном во епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии. В Нижнем Новгороде епископ поселился в Печерском монастыре на берегу Волги. В мае 1921 года владыка был арестован по обвинению в разжигании религиозного фанатизма, отправлен сначала в Москву (где в заключении тяжело заболел), а затем в Петроград. 4 января 1922 года епископ Петр был освобожден благодаря заступничеству верующих.

2 января 1922 года он был назначен епископом Старицким, викарием Тверской епархии. 31 марта того же года владыка обратился к пастве с призывом жертвовать на нужды голодающих в Поволжье и распорядился передавать из храмов все ценные вещи, кроме предметов, необходимых для священнослужения. Сам же он все время служил как простой священник. 24 ноября 1922 года владыка Петр был арестован и выслан в Туркестан на два года, жил в городе Перовске. Живя в тяжелых условиях, он переболел цингой, в результате чего лишился зубов. В конце 1924 года, после освобождения, епископ прибыл в Москву и недолго управлял Московской епархией.

После ареста епископа Бутурлиновского Митрофана (Поликарпова) Патриарший Местоблюститель священномученик митрополит Петр Крутицкий 16 июля 1925 года послал в Воронеж в помощь престарелому архиепископу Воронежскому Владимиру (Шимковичу) викарного епископа Петра (Зверева). Его богослужения собирали большое число верующих, с любовью и почитанием относившихся к владыке. С января 1926 года, после кончины престарелого Воронежского митрополита Владимира (Шимковича), епископ Петр был назначен по просьбе верующих архиепископом Воронежским и Задонским.

Владыка был прекрасным оратором и проповедником. Поощрял общенародное пение. Высокий авторитет владыки привел к тому, что в том же году начались массовый отход верующих от «обновленчества» и возврат приходов в лоно Патриаршей Церкви. Эта деятельность архиепископа столкнулась с резким неприятием властей - его неоднократно вызывали в милицию и ГПУ. При этом верующие создали группу из десяти-двенадцати человек для охраны владыки.

Деятельность владыки Петра вызывала неприятие и руководящего сотрудника ГПУ Тучкова, который настаивал на его удалении из Воронежа.

В ночь на 29 ноября 1926 года владыка был арестован. Обвинили его в распространении контрреволюционных слухов, имеющих целью вызвать недоверие к советской власти и дискредитировать ее, и настраивании верующих против власти. Вину священномученик не признал, и 22 марта 1927 года он был приговорен к десяти годам лишения свободы «за контрреволюционную деятельность против советской власти». Владыка был отправлен для отбытия наказания в Соловецкий лагерь особого назначения, где исполнял обязанности счетовода на продовольственном складе. У него была возможность служить в уцелевшей церкви Онуфрия Великого. После отправки из Соловков священномученика архиепископа Илариона (Троицкого) владыка Петр был избран ссыльными архиереями главой соловецкого православного духовенства и возглавлял тайные богослужения.

Затем владыка был отправлен в штрафной изолятор на Заяцких островах.

В этот период владыка написал Акафист преподобному Герману Соловецкому.

Архиепископ заболел тифом и в январе 1929 года был помещен в тифозный барак, который открыли в Голгофо-Распятском скиту на острове Анзер. Там же, проболев две недели, владыка скончался. А перед смертью священномученик написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает». Вопреки запрещениям начальства его облачили в мантию и клобук, надели омофор, вложили в руки крест, четки, Евангелие и совершили отпевание. На могиле был поставлен крест.

Мощи святителя исповедника были обретены во время раскопок 17 июня 1999 года и положены в Соловецком монастыре, именно это событие мы вспоминаем сегодня. А 9 августа 2009 года мощи священномученика Петра (Зверева), за исключением честнóй главы, были доставлены в Алексиево-Акатов женский монастырь города Воронежа.

Святый священномучениче Петре, моли Бога о нас!

Диакон Михаил Кудрявцев

7 февраля (25 января ст.ст.) Русская Православная Церковь чтит память священномученика Петра (Зверева), архиепископа Воронежского. Знаменитый оратор и проповедник, священномученик Петр был ближайшим помощником Святого Патриарха Тихона. Каждый очередной арест владыки вызывал народные выступления против большевиков. В результате последовала ссылка на Соловки, где в 1929 году во время эпидемии тифа священномученик Петр скончался.

«Ешь её, она дерётся»

У московского священника протоиерея Константина Зверева и его супруги Анны в 1880-х годах было четверо детей: три сына и дочь. Характеры сыновей с самого детства определились весьма различными. Арсений любил писать разные бумаги - сделался чиновником. Кассиан играл в войну - и стал офицером. Он был убит на фронте в 1914 м году. Василий любил ходить в церковь и дома играл в церковную службу.

Когда отец Константин служил еще под Москвой, в Вишняках, он всегда брал с собой Василия. Звонарь, видя идущего священника, ударял три раза в колокол. Мальчик считал, что два раза звонят отцу, а третий раз - ему.

Маленький Вася был «пончиком». «В детстве я был очень толстый и пухлый, и взрослые любили меня тискать, а я этого очень не любил, - вспоминал он впоследствии. - И вот вижу сон. Сидит за столом Спаситель в синей и красной одежде и держит меня на руках. А под столом - страшная собака. Спаситель берет мою руку и протягивает под стол собаке со словами: „Ешь её, она дерётся“. Я проснулся и с тех пор уже никогда не дрался, а во всем старался себя сдерживать, не сердиться и не делать ничего дурного».

Василий, в отличие от большинства поповичей, решивших пойти по стопам отца, в семинарию пошел не сразу. До поступления в духовные школы он получил основательное светское образование - закончил гимназию, затем историко-филологический факультет Московского университета.

Превосходная гуманитарная подготовка помогла ему в дальнейшем - проповеди священномученика Петра были всегда интеллектуально-насыщенными. обращался к нему как к консультанту по историко-богословским вопросам.
Он закончил Казанскую Духовную академию, стал кандидатом богословия. Еще на втором курсе в 1900 году легендарным «аввой» - архиепископом Антонием (Храповицким) - был пострижен в монашество с именем Петр и рукоположен в сан иеромонаха.

По окончании академического курса остался работать в системе российского духовного образования. Преподавал в Орловской семинарии, позже в Новгородской. На посту инспектора последней, в 1907–1909 годах, задолго до революции, отцу Петру стали впервые досаждать недоброжелатели из числа революционеров.

«Доставим ему счастье проехаться на Соловки»

Обаятельный, харизматичный, интеллектуально одаренный священник, они и в дальнейшем, на каждом месте своего служения, сталкивался одновременно с народной любовью и с ненавистью врагов Церкви. Служение его никогда не было безмятежным и «гладким». Когда иеромонах Петр служил в Новгороде, почти каждый месяц в Синод поступали анонимные доносы на него.

Клеветники среди прочего писали, что иеромонах Петр является «лжемонахом», насаждает разврат, под личиной святости прячет подлую сущность, и что они никогда не допустят продвижения его по иерархической лестнице: «с него снимем митры, собьем ее в церкви… потому что он… хотел… надеть золотую шапку, но этого не позволим, не допустим - мы доставим ему счастье проехаться на Соловки…» (впоследствии этот план враги отца Петра успешно воплотили в жизнь)…

Чтобы придать своей клевете характер достоверности, клеветники написали от лица некой знакомой отцу Петру женщины подложное письмо. Обер-прокурор переслал анонимные доносы архиепископу Новгородскому Гурию (Охотину) с просьбой разобраться.

После беседы с иеромонахом Петром архиепископ выслал свое заключение по этому делу обер-прокурору Синода, а также и Московскому митрополиту Владимиру, вопрошая его, «не есть ли все, сообщаемое в заявлениях, одна клевета, выдуманная на почве враждебных отношений… некоторых лиц или под влиянием так называемого освободительного движения, вследствие которого часто выдумывают ложь против духовенства вообще и в частности монашествующего».

Переслал владыка и письмо женщины, которая, узнав, что от ее лица рассылаются подложные письма, написала отцу Петру:

«Добрейший отец Петр! Вашим известием крайне поражена; ни в Святейший Синод, ни Обер-Прокурору и ни кому другому решительно не писала никаких заявлений, тем более гнусного содержания, да и не имею к тому никаких оснований. Видно, враги Ваши всячески стараются повредить Вам, раз решились на подлог, - вот до чего доводит злоба людей. Надеюсь, Вы уверены в добрых моих к Вам чувствах и никогда не поверите клевете…»

«Что касается до жизни иеромонаха Петра в Новгороде со времени прибытия его на должность инспектора Новгородской семинарии, - писал архиепископ Гурий обер-прокурору Синода,-то могу свидетельствовать, что жизнь его вполне… соответствует его иноческому званию».

Несмотря на то, что Синод решил дело в пользу отца Петра, доносы продолжались в течение двух лет. Измученный иеромонах Петр написал прошение об увольнении его от должности инспектора Новгородской семинарии. Вскоре 5 декабря 1907 года иеромонах Петр получил письмо от доносчика: «Если хотите прикончить это дело, то пришлите триста рублей денег… К полиции не обращайтесь…»

«И нет, и не будет»

В 1909–16 годах отец Петр был настоятелем Белевского Спасо-Преображенского монастыря Тульской епархии. В 1910 году он был возведен в сан архимандрита.

В 1916 году, известный к тому времени проповедник и миссионер, он получил предложение отправиться для миссионерской службы в Северо-Американскую епархию. Но поездка не состоялась - вместо Америки, в 1916 году отец Петр принял решение уехать проповедником на фронт. На фронте он пробыл до февральской революции 1917 года.

После окончания боевых действий он вернулся в Центральную Россию. В 1917–18 годах служил настоятелем Тверского Желтикова монастыря. Побывал в роли заложника местной ЧК, чудом остался жив. Был замечен Святейшим Патриархом Тихоном, рукоположен во епископа Балахнинского и направлен в качестве викария в Нижегородскую епархию в распоряжение местного владыки Евдокима (Мещерского).

Как викарный архиерей, владыка Петр стал служить в Печерском монастыре. По приезде в обитель он обнаружил, что древний печерский собор в честь Успения Божией Матери был сильно запущен. Стены и потолок были черны от копоти. Епископ обратился к народу, прося помочь навести порядок, сам первый поднялся по лестнице и стал мыть потолок… На Страстной седмице владыка вышел очищать от снега двор монастыря. Кто-то спросил его:

Епископ Балахнинский Петр (Зверев) . Фото: novoeblago.ru- Что это вы так трудитесь, владыко святый?

Да как же? Надо будет в Великую Субботу с крестным ходом идти, а кругом снег, идти негде.

Подобное поведение владыки Петра быстро заслужило ему любовь паствы. На его богослужения стало стекаться больше народу, нежели на службы правящего архиерея. За все это архиепископ Евдоким невзлюбил священномученика Петра. Он стал завидовать своему викарию и, в конце концов, возненавидел его. Люди об этом не знали и по-прежнему приглашали их служить вместе, что было тяжелейшим испытанием для обоих.

Владыка Петр искал выход из создавшегося положения и, в конце концов, решил поступить так, как заповедал Христос. Перед началом Великого поста 1920 года в Прощеное воскресенье высокопреосвященный Евдоким служил в городе, послав епископа Петра служить в Сормово. Возвращаясь после службы пешком (извозчика в те годы он себе позволить не мог) в Печерский монастырь, владыка Петр зашел на Дивеевское подворье, где жил архиепископ, чтобы попросить прощения перед началом Великого поста.

Войдя в покои архиепископа Евдокима, он повернулся к иконам, помолился, затем поклонился архиепископу в ноги и, поднявшись, сказал:

Христос посреди нас.

Вместо обычного: «И есть, и будет» - архиепископ ответил:

И нет, и не будет.

Молча епископ Петр повернулся и вышел. В дальнейшем пути владык разошлись окончательно - архиепископ Евдоким присоединился к обновленческому расколу.

«В поддержку контрреволюционной политики Тихона»

Владыка Петр был популярен среди рабочих. Он часто он служил в Сормове, его службы и проповеди всегда собирали большое количество людей. Когда в мае 1921 года власти арестовали епископа, рабочие объявили забастовку и бастовали три дня. Власти пообещали рабочим, что отпустят архиерея, но вместо этого отправили его в Москву в ЧК на Лубянку. Епископа обвинили в разжигании религиозного фанатизма в политических целях.

С Лубянки епископа перевели в Бутырскую тюрьму, затем - в Таганскую, потом - в Петроградскую… Однако в 1922 году, ввиду народных волнений и настойчивых требований со стороны рабочих вернуть владыку, чекисты освободили его. По выходе из заключения в январе 1922-го владыка Петр был назначен епископом Старицким, викарием Тверской епархии.

Там летом 1922-го владыка активно включился в сбор средств для голодающих Поволжья. Несмотря на протесты со стороны «приходских завсегдатаев», он жертвовал на нужды голодающих храмовую утварь - стремился отдать все, кроме тех предметов, что необходимы для совершения богослужения.

Осенью того же года в Тверскую епархию пришел обновленческий раскол. 19 сентября 1922 года епископ Петр обратился к тверской пастве с воззванием, в котором изъяснял сущность обновленческого движения и отношение к нему Православной Церкви.

Текст обращения был подан цензору тверского отдела ГПУ для получения разрешения на публикацию. Цензура ГПУ отказала епископу в публикации обращения «ввиду того, что обращение натравливает одну часть духовенства и верующих на другую», - как писал цензор.

Цензор также распорядился привлечь епископа Петра к ответственности за неподчинение советской власти, за применение во время письма дореволюционной орфографии».

Обвинение в написании письма по дореволюционной орфографии было недостаточным, и заместитель начальника 6-го отделения секретного отдела ГПУ Тучков, ведавший надзором за Церковью, потребовал от Тверского ГПУ доказать, что епископ Петр распространял воззвание. Сотрудники ГПУ стали допрашивать близких к архиерею священников.

24 ноября 1922 года епископ Петр был арестован. Вместе с ним были арестованы протоиереи Василий Куприянов и Алексей Бенеманский , казначей Новоторжского Борисо-Глебского монастыря иеромонах Вениамин (Троицкий), секретарь епископа Александр Преображенский и православный мирянин Алексей Соколов.

30 ноября все арестованные были отправлены в Москву и заключены в Бутырскую тюрьму. В декабре им было предъявлено обвинение в распространении воззвания епископа Тверского Петра под заглавием «Возлюбленным о Господе верным чадам церкви Тверской», направленного «явно против всякого обновленческого движения в церкви и в поддержку контрреволюционной политики Тихона».

26 февраля 1923 года Комиссия НКВД по административным высылкам приговорила епископа Петра, священников Василия Куприянова и Алексея Бенеманского, мирянина Александра Преображенского к ссылке в Туркестан на два года, мирянина Алексея Соколова - к ссылке на такой же срок в Нарымский край.

После оглашения приговора всех заключенных перевели в Таганскую тюрьму. В середине марта епископа Петра и других осужденных в составе большого этапа отправили в Ташкент. Два года владыка провел в Туркестане, в городе Перовске. Переболел цингой, остался без зубов…

«Петрозвериада»

В 1924 году владыка был освобожден, вернулся в Москву и был направлен Патриархом Тихоном в Воронеж, в помощь престарелому воронежскому архиерею Владимиру (Шинковичу). Владыка Петр стал воронежским викарием, а в 1926 году, после смерти митрополита Владимира, стал архиепископом Воронежским и Задонским.

При архиепископе Петре влияние обновленцев в Воронежской епархии резко упало. Началось массовое возвращение обновленческих приходов в православие. Во всех возвращающихся в православие церквях массы людей встречали архиепископа Петра крестным ходом. Все это вызывало гнев обновленцев. Деятельность архиепископа Петра в Воронеже обновленцы на своем епархиальном съезде назвали «петрозвериадой».

Ненависть обновленцев к владыке стала принимать опасные формы. Несколько раз архиепископ Петр получал письма с угрозами, были случаи, когда в него с крыши бросали камнями. В конце концов рабочие предложили учредить охрану архиерея, которая сопровождала бы его на улице и оставалась ночевать у него в доме на случай провокации.

Подконтрольная обновленцам газета «Воронежская коммуна» 28 ноября опубликовала пасквиль против владыки Петра. «Провести показательный процесс! Предать суду Петра Зверева! И наконец - немедленно арестовать архиепископа Петра Зверева», - требовал бойкий корреспондент. Узнав о публикации, архиепископ Петр начал готовиться к аресту.

В ту же ночь к нему явились сотрудники ОГПУ для произведения обыска и ареста. Когда они начали стучать в дверь квартиры, келейник владыки, архимандрит Иннокентий, покрепче закрыл дверь, задвинул щеколду и не пускал их до тех пор, пока владыка не сжег все письма и документы, которые могли бы повредить людям. После обыска архиепископ Петр был доставлен в ОГПУ.

В конце марта следствие было закончено. В обвинительном заключении следователь написал: «Подъем церковнического активизма совпал с приездом в город Воронеж Петра Зверева, прибывшего в качестве управляющего реакционной церковью губернии… Имя Зверева послужило флагом при выступлениях воронежских черносотенцев…»

4 апреля 1927 года Коллегия ОГПУ приговорила архиепископа Петра к десяти годам заключения в Соловецкий концлагерь. Келейник владыки архимандрит Иннокентий, арестованный вместе с ним, был приговорен к трем годам заключения на Соловках.

«Господь к Себе призывает»

Весной 1927 года архиепископ Петр прибыл в Соловецкий концлагерь. Он работал сторожем - посменно с митрополитом Курским Назарием (Кирилловым). Потом, после освобождения архиепископа Прокопия (Титова), работавшего счетоводом на продовольственном складе, где трудилось одно духовенство (причина была простая - священники не воровали, что устраивало лагерное начальство), на его место был назначен архиепископ Петр. Жил он тут же, в помещении рядом со складом, в маленькой комнате, вместе с епископом Печерским Григорием (Козловым).

В то время на Соловках еще действовала церковь преподобного Онуфрия Великого, оставленная для вольнонаемных соловецких монахов, и молитва за службами в храме стала огромным утешением для владыки.

В 1928 году на Анзере началась эпидемия тифа; из тысячи заключенных, находившихся в то время на острове, за зиму 1928–1929 года умерло пятьсот человек. Осенью были вырыты большие братские могилы вблизи храма Воскресения Господня, сразу за монастырским кладбищем, и туда всю зиму складывали умерших, а сверху ямы закрывали лапником.

В январе 1929 года заболел тифом и архиепископ Петр. Он был увезен в больницу, размещенную в бывшем Голгофо-Распятском скиту.

В одной палате с архиепископом лежал ветеринарный врач, его духовный сын. В день смерти архиепископа Петра, 7 февраля , в четыре часа утра он услыхал шум, как бы от влетевшей стаи птиц. Он открыл глаза и увидел святую великомученицу Варвару со многими девами, из которых он узнал святых мучениц Анисию и Ирину. Великомученица Варвара подошла к постели владыки и причастила его Святых Христовых Таин.

В тот же день в семь часов вечера владыка скончался. Перед смертью он несколько раз написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает».

Погребение было назначено на воскресенье 10 февраля. Один из заключенных священников пошел к начальнику 6-го отделения просить разрешения устроить торжественные похороны почившему и поставить на могиле крест.

Из кремля, еще когда владыка болел, прислали мантию и малый омофор. В мастерской хозяйственной части заказали сделать гроб и крест. Разрешение на участие в похоронах получили три священника и двое мирян, однако не позволено было торжественного совершения отпевания и погребения в облачении.

Через некоторое время стало известно, что начальник отделения распорядился бросить тело владыки в общую могилу, к тому времени уже доверху заполненную умершими. Вечером священники отправились к начальнику и потребовали исполнить данное им ранее обещание. Тот ответил, что общая могила по его распоряжению уже завалена землею и снегом и он не даст разрешения на изъятие из общей могилы тела архиепископа Петра.

Однако на пятый день стало известно, что это распоряжение лагерного начальства не было выполнено. Могила не была зарыта - ее просто забросали еловыми ветками. Заключенные тайно отправились к могиле. Три священника спустились в яму и на простыне подняли тело владыки Петра на поверхность земли. По рассказу присутствовавшей там монахини Арсении, «все умершие лежали черные, а владыка лежал… в рубашечке, со сложенными на груди руками, белый как кипельный».

Четыре человека копали в это время отдельную могилу напротив алтаря Воскресенского храма.

Священники расчесали волосы владыки, отерли лицо от снега и сосновых иголок и начали прямо на снегу облачать. Надели новую лиловую мантию, клобук, омофор, дали в руки крест, четки и Евангелие и отслужили панихиду. Перед тем как вложить в руку владыки разрешительную молитву, все три священника расписались на ней.

Монахиня Арсения спросила:

Почему вы расписываетесь? На молитве ведь не расписываются?

Они ответили:

Если время переменится, будут обретены мощи владыки, будет известно, кто его хоронил.

Около могилы собралось около двадцати человек. После панихиды, кто хотел, произнес слово, затем опустили тело священномученика в могилу, поставили на ней крест и сделали надпись.

Один из хоронивших архиепископа священников рассказывал впоследствии, что, когда зарыли могилу, над ней стал виден столп света, и в нем явился владыка Пётр и всех благословил.

Весной 1929 года по распоряжению лагерного начальства все кресты на Соловецких кладбищах были сняты и использованы как дрова.

Мощи священномученика Петра были обретены 17 июня 1999 года во время археологических раскопок. В течение десяти лет они находились в храме священномученика Филиппа, митрополита Московского, в Спасо-Преображенском Соловецком ставропигиальном мужском монастыре.

9 августа 2009 года мощи святителя Петра были перемещены на место его последнего епископского служения - в Воронеж и размещены в воронежском Алексиево-Акатовом монастыре.

Ковчег с мощами для поклонения верующих был поставлен в часовне, освященной в 2007 году в честь новомучеников Воронежских. Предполагается, что после освящения Кафедрального Благовещенского собора они будут перенесены в новый собор города Воронежа.

В 1999 году архиепископ Петр (Зверев) был прославлен как местночтимый святой Воронежской епархии.

В 2000 году Архиерейским собором святитель Петр был причислен к лику новомучеников и исповедников Российских .

Сквозь годы звучат строки письма, написанные святителем Петром на далеком острове Анзер: «Слава Богу за все, что пришлось мне за это время пережить и переживать… Но все это решительно надо терпеть… Не так живи, как хочется, а как Бог велит».

Молитва священномученику Петру (Звереву)

Мозаика часовни новомучеников Воронежских (Алексиево-Акатов монастырь, г. Воронеж). В центре – святитель Петр (Зверев). В этой часовне и находятся мощи священномученика Петра.

О досточудне Петре, священномучениче славный, един от сонма новомучеников Соловецких и всея земли Российския, граду Воронежу похвало, пастырю дивный стада Христова, верный служителю Божий, защитителю ревностный Церкве Православныя! Все житие твое любве ко Господу и страданий о Христе исполненно: многи мучения, болезни и скорби, изгнания и заточения Его ради претерпев, исповедник безстрашен явися, венцем нетленныя твоея славы увенчал еси Церковь Русскую. Вся предав в руце Божии, доблественне службу твою на земли совершил еси, в Голгофе Анзерстей кончину мученическую прияти сподобился еси, богоблаженне.

Ныне к Небесному лику причтенный, в Царстве Божественныя любве пребываеши, со многими жители горняго Иерусалима исполнения жертвы мученическия за Христа ожидая: егда вся, имже належит быти, совершатся в пределех земных. О пресвятый отче наш Петре, помози нам храмину сердца своего незапустевшу хранити, научи нас радость во страданиих о Христе обретати, озари путь наш крестный сиянием твоея святыни.

Буди и ныне нам утверждение в вере, да пришед обретет ю Господь не угаснувшу. Умоли Творца всяческих даровати нам силу и крепость, не устрашившеся страха лукаваго, исповедати твердо Христа, да Его милосердием части злых избавимся в день страшный воздаяния и в радость вечную вселимся, славя о всем Вседержителя Бога и твое благодатное предстательство во веки веков. Аминь.

Тропарь священномученику Петру (Звереву), глас 4

Верою пламенною апостолу Петру подобяся,
таже и трикратным слышанием воззвания Христова,
душу твою за Того положил еси, святителю отче Петре,
каменю твердый Церкви Православныя: светильниче во мраце беззаконий добродетельми сияй,
радостию страдати за Христа претерпети изволил еси, со исповедники и страстотерпцы Российскими.
Молися с ними о нас, архиерею Божий, священномучениче Соловецкий.

Кондак, глас 8

Во святительстве твоем добре подвизался еси богомудре, /
и мученичества венцем светло украсился еси, /
прещения врагов Христовых не устрашився, /
кровьми твоими землю во отоце анзерстем освятил еси; /
сего ради силы небесныя удивишася терпению твоему, /
мы же с верою и любовию притекаем ко святым мощем твоим, досточудне. /
Ныне со всеми соловецкими святыми моли о нас Христа Бога,
всеблаженне Петре, да зовем ти: //
Радуйся, отче приснопамятне.

Священномученик Петр (Зверев), Воронежский, архиепископ! 17 июня – Обре́тение мощей. Священномученик Пётр, архиепископ Воронежский, по титулу является Воронежским и Соловецким. Последний титул был усвоен ему сосланным на Соловки русским духовенством и епископатом, безусловно признававшим его лучшим в среде ссыльных. Последнее место служения святителя – Воронеж... Он родился 18 февраля 1878 года в Москве в семье протоиерея Константина Зверева, служившего настоятелем храма святого Александра Невского при доме Московского генерал-губернатора, а затем в Сергиевом храме Чудова монастыря в Кремле. При крещении ребёнок, третий из четверых детей в семье, был наречён Василием. Религиозная одарённость оформилась в сыне священника, Васе Звереве, рано. Он рассказывал позже, как любил ходить с отцом к началу службы и по наивной детской вере считал, что три удара в колокол, которыми приветствовал звонарь идущего настоятеля, означали: два удара - батюшке, а третий - ему, батюшкиному сыну, который везде следовал за отцом. В 1895 году Василий окончил гимназию и три года учился на историко-филологическом факультете Московского Императорского университета. В 1899 году поступил в Казанскую Духовную Академию, где в 1900 году, за два года до окончания обучения, принял монашеский постриг с именем Пётр. Вскоре он был рукоположен сначала во иеродиакона, а затем во иеромонаха. Он окончил Казанскую духовную академию в 1902 году со степенью кандидата богословия за диссертацию “Экзегетический анализ первых двух глав послания апостола Павла к Евреям”. По окончании Академии иеромонаха Петра назначили преподавателем Орловской Духовной семинарии, а в 1903 году переведён священником Владимирской церкви при Московском епархиальном доме и одновременно определён епархиальным миссионером. В 1907 году он получил назначение на должность инспектора Новгородской Духовной семинарии, а с 1909 года являлся настоятелем Спасо-Преображенского монастыря в городе Белёв Тульской епархии. 8 августа 1910 года преосвященным Парфением (Левицким) Пётр был возведён в сан архимандрита. Спасо-Преображенский монастырь находился недалеко от знаменитой Оптиной пустыни. И его настоятель – будущий священномученик – часто посещал расположенную неподалёку пустынь, проводя многие часы в беседах с Оптинскими старцами. Уже и до того молодой монах с благоговением относился к Оптиной пустыни, старцы которой были его духовниками, а после его назначения настоятелем постарался вводить её порядки и обычаи в своём монастыре. Вообще, везде, куда его забрасывала судьба, он старался улучшать богослужение, вводить всенародное пение в церкви. Церковные общины при нём превращались в крепкие и организованные коллективы духовно близких и любящих друг друга людей. Архимандрита Петра очень любили прихожане, поскольку он отличался ласковым и внимательным обращением с ними. Бывал отец Пётр и в Сарове, и в Дивееве, не упуская при том случая навестить блаженную Прасковью Иоанновну, Пашу Дивеевскую. Она подарила ему холст своей работы, из которого он сшил потом себе архиерейское облачение и которое хранил на собственное погребение. Во время Первой Мировой войны в Спасо-Преображенском монастыре был устроен лазарет для раненых. В октябре 1916 года Святейший Синод распорядился направить архимандрита Петра в распоряжение епископа Алеутского Евдокима (Мещерского) для миссионерской службы в Северо-Американской епархии. Однако поездка не состоялась, и в конце того же года отец Пётр уехал проповедником на фронт, где служил священником в действующей Русской армии вплоть до Февральской революции 1917 года. После февральского переворота благочестивого воина Христова назначают на должность настоятеля Тверского Свято-Успенского Желтикова монастыря. Излишне говорить, что не одна братия, но и прихожане очень полюбили архимандрита Петра, тем более что владыка Серафим (Чичагов) был тогда отстранён от управления епархией, а викарный епископ Арсений (Смоленец) совершенно не контролировал ситуацию. В епархии управление захватили священники-либералы, сочувствовавшие большевикам, изгонявшие всех, как-либо связанных с прежней властью. Усилиями отца Петра ситуация в несколько месяцев была изменена на противоположную, а духовным центром всех ревнителей благочестия, самой крепкой общиной в городе стал приход при Желтиковом монастыре. Блаженная Паша Дивеевская, которую владыка Пётр очень почитал и которая его также очень любила, предсказала ему в 1918 году: “Будешь еще арестован трижды”. Так это и случилось. Уже в первые же месяцы после Октябрьского переворота ему пришлось столкнуться с карательными органами: в декабре тверская губчека взяла его в качестве заложника, а в 1918 году он подвергся аресту. Пока судьба была к нему милостивой: пребывание в тюремной камере оказалось кратковременным. 15 февраля 1919 года в Москве Святейшим Патриархом Тихоном (Белавиным), святителем-исповедником, архимандрит Пётр был хиротонисан во епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии. Сразу после хиротонии Владыка Пётр приехал в Нижний Новгород и поселился в Печерском монастыре на берегу Волги. Монастырь находился в упадке, братия была малочисленна, древний Успенский собор пришёл в запустение. Владыка сам принял участие в уборке храма и ввёл строгую уставную службу. Случалось, что всенощная длилась всю ночь, и тогда епископ Пётр привлекал к службе усердствующих прихожан, поскольку никакие певчие не могли столь долго стоять на клиросе. В Печерском монастыре он завёл преподавание Закона Божия для детей и сам учил их. Нижегородцы полюбили Владыку, увидев в нём настоящего духовного наставника. Однако вскоре Владыка был переведён в Канавино, за Оку. В мае 1921 последовал новый арест по обвинению в разжигании религиозного фанатизма. Верующие, работавшие на местных заводах, устроили забастовку, три дня бастовал Сормовский завод, протестуя против ареста любимого архипастыря, и власти пообещали его выпустить, но вместо этого тайно отправили в Москву. С декабря епископ Пётр находился в заточении в московских тюрьмах. Сначала его поместили на Лубянку, но и там Владыка не прекращал проповедь. Ему не успевали посылать кресты: обращая людей к вере, Святитель снимал свой крест и надевал на обращённого. «Я хотел бы открыть им и показать своё сердце, как страдания очищают душу». С Лубянки Владыку перевели в Бутырскую тюрьму, оттуда – в Таганскую. С плачем прощались с ним заключённые, а при переводе из Бутырок его провожали даже надзиратели. В Таганской тюрьме в это время находилось двенадцать архиереев. Их духовные чада передавали просфоры и облачения, и святители прямо в камере совершали соборную службу. Здесь владыка Пётр заболел от истощения и попал в больницу. В конце июля 1921 года он был отправлен по этапу в Петроград, где оставался в заключении до зимы. Владыка был освобождён по заступничеству верующих 4 января 1922 года и вернулся в Москву, где вскоре получил назначение епископом Старицким, викарием Тверской епархии. В городе он поселился в хорошо знакомом ему Успенском монастыре. 1922 год - с Рождества по конец ноября - ознаменовался кампанией по изъятию церковных ценностей, началом обновленческого раскола, очередным гонением на верующих. Роль владыки Петра в организации духовной оппозиции власти, в укреплении верующих, в фактическом срыве политики раскольников-обновленцев была огромной. Практически он сделал тщетными все усилия властей расколоть Церковь изнутри. Разумеется, есть в этом заслуга и архиепископа Серафима (Александрова), тогдашнего управляющего Тверской епархией, но он находился больше в Москве и на дела в Твери влиял мало. В отсутствие правящего архиерея, архиепископа Серафима, отец Пётр фактически возглавил епархию. Одна из самых «либеральных» по отношению к большевикам епархий (какой Тверская епархия была до 1917 г.) обернулась на глазах в оплот здоровых церковных сил, безоговорочно поддерживавших патриарха Тихона. Более того, изъятие церковных ценностей превратилось в добровольное жертвование их верующими ради голодающих Поволжья. 31 марта 1922 года он обратился к пастве с призывом жертвовать на нужды голодающих в Поволжье и распорядился передать на эти цели из храмов все ценные вещи, кроме предметов, необходимых для священнослужения. Владыка служил каждый день как простой священник, без пышной свиты, с девяти утра до четырёх часов дня, и его службы привлекали множество народа... Вскоре, летом 1922 года владыка Пётр вновь был арестован за выпущенное им обращение к Тверской пастве, в котором объяснял сущность обновленчества и осуждал это движение. В ноябре его снова доставили в Москву. На допросах епископ Пётр показал, что признает Патриарха Тихона единственным законным главой Русской Православной Церкви, а решениям самозванного обновленческого совета Высшего церковного управления не подчиняется. 24 ноября 1922 года он был арестован, а в марте 1923 года Святитель был выслан в Туркестан на два года и отправлен по этапу в Ташкент. Местом его пребывания поначалу определили город Перовск, а оттуда отправили в ссылку в посёлок Кызыл-Орду. Жил Святитель в тяжёлых условиях, болел цингой, в результате чего лишился зубов. В середине 1923-го был освобождён из заключения Святейший Патриарх Тихон. Он подал властям списки архиереев, без которых не мог управлять Церковью, в их числе был и епископ Пётр. Так святитель Тихон смог добиться сокращения его ссылки, и летом 1924 года заточение отца Петра окончилось. После освобождения к концу года он прибыл в Москву, есть упоминание о том, что какое-то время он управлял Московской епархией. 16 июля 1925 года Местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Крутицким Петром (Полянским; впоследствии прославленным как священномученик) он был послан в Воронеж в помощь престарелому и больному митрополиту Владимиру (Шимкевичу) в качестве викария. Епископ Пётр служил в Троицкой церкви на Терновой поляне и в Преображенской церкви Покровского Девичьего монастыря. Его богослужения собирали большое число верующих, с любовью и почитанием относившихся к владыке. 23 ноября 1925 года Пётр был вызван в Москву и покинул Воронеж. 10 января 1926 года преосвященный приехал на похороны митрополита Владимира. Погребение митрополита переросло в собрание верующих, которые пожелали видеть на воронежской кафедре епископа Петра. Выбор был утверждён в январе 1926 года Местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Сергием (Старгородским; впоследствии – Патриархом Московским и всея Руси), и отец Пётр был назначен на Воронежскую кафедру с возведением в сан архиепископа. Патриарший местоблюститель митрополит Сергий сказал воронежцам: “Я отправляю вам лучшего проповедника Русской Церкви”. Владыка пользовался огромным уважением жителей Воронежа, которые почитали его хранителем чистоты Православия. Храмы, где владыка служил по Афонскому уставу, были всегда переполнены. Он не любил партесного пения: у него пела вся церковь. Народ шёл к своему архипастырю непрерывно: входившие к отцу Петру с грустным видом выходили сияющими и утешенными. Человек твёрдых религиозных убеждений и моральных устоев, владыка Пётр был прекрасным оратором и проповедником. Его истовые богослужения в церкви Алексиево-Акатова мужского монастыря собирали множество верующих. При владыке Петре, пользовавшемся высоким авторитетом и абсолютным доверием паствы, началось массовое возвращение верующих, вплоть до целых приходов, из обновленчества в лоно патриаршей церкви. В этой миссии владыке сослужил, увещевал священников-обновленцев и принимал их покаяния о. Иоанн Андреевский (1875–1961), позднее ушедший в Катакомбную Церковь. Возвращавшихся священнослужителей архиепископ Пётр принимал в Православие через всенародное покаяние. Предвидя крах своих надежд на внутрицерковный раскол, администрация новой власти предприняла ответные меры. Уже в конце января 1926 года владыку Петра вызывали в милицию и расспрашивали о взаимоотношениях с различными группами верующих. Верующие, опасаясь, что арестуют их любимого Владыку, устраивали круглосуточные дежурства возле его квартиры, неоднократно устраивали массовые акции в его поддержку и в защиту его от административного произвола. Группа православных прихожан из 10–12 человек охраняла владыку днём и ночью (он жил в частном доме, недалеко от монастыря), верующие добились встречи с представителем облисполкома Шаровым и начальником местного ГПУ Шевелёвым с требованием “не беспокоить нашего архиепископа”. При очередной попытке в августе допросить архиерея за ним следом пришло около трёхсот православных. Как свидетельствовал в своём рапорте милиционер Пустовалов, четверо из сопровождающих вторглись в его кабинет. Попытки арестовать “зачинщиков” натолкнулись на яростное сопротивление верующих женщин. Когда Владыка отправлялся по очередному вызову в милицию или ГПУ, то до 300 человек мирян сопровождали его, требуя свободы Святителя. Рассказывали, какое впечатление производил Владыка на служащих ГПУ. Входя в комнату следователя, он оглядывался, как бы ища икону. Но не найдя таковой, он крестился на правый угол, делая поясной поклон, и тогда начинал разговор со следователем. Служащие при его появлении невольно обнажали головы. Последней каплей, переполнившей чашу терпения советской власти, стала телеграмма в адрес 15-й партконференции, подписанная от имени верующих девятью рабочими. В ней говорилось: “Через местное воронежское ГПУ Тучков требует выезда в Москву единственного избранного народом, нашего православного архиепископа Петра (Зверева). Православные Воронежской губернии – 99% исключительно рабочих и крестьян. Вызов архиепископа волнует верующих рабочих, особенно вследствие распространяемых обновленцами слухов о высылке нашего архиепископа. Для предотвращения волнения верующих рабочих и народа запросите Тучкова о причинах вызова архиепископа…” Надежда на то, что политическое руководство прислушается к мнению рабочих, была тщетной. Но, конечно, власти без ответа такую акцию не оставили. Это был открытый бунт, и «виновные» в нём сами стали мучениками за веру. Новой советской администраций удалось в ноябре 1926 года арестовать Святителя. Его решено было немедленно вывезти из Воронежа. При выезде Петра по требованию властей в Москву на вокзале его провожало столь огромное скопление верующих, что “для предотвращения беспорядков” была задействована не только вся милиция, но и милицейская школа... 14 ноября 1926 года на “широкой беспартийной конференции рабочих” был разыгран спектакль осуждения авторов письма в защиту владыки Петра. Местная газета тут же разразилась статьёй под красноречивым заголовком: “Царский слуга архиепископ Пётр (Зверев) пытался спровоцировать воронежских рабочих. Широкая конференция рабочих требует расследования провокаторской деятельности Петра (Зверева)”. На следующий день ГПУ, воодушевлённое такой “подсказкой”, арестовало архиепископа Петра без санкции прокурора. Вскоре взяли наиболее активных его приверженцев. Автором телеграммы признал себя токарь Отроженских железнодорожных мастерских Василий Сироштан. Состоявший в 1919–1921 годах в ВКП(б) и “вычищенный” за религиозные убеждения, он был отнесён к числу основных виновников воронежского переполоха. Допросы владыки Петра вёл сотрудник секретно-политического отдела А.В. Казанский. Владыке ставились в вину распространение контрреволюционных слухов, имеющих целью вызвать недоверие к советской власти и дискредитировать её, и настраивание верующих против власти. Задавались вопросы и об отношении архиепископа к покойному Патриарху Тихону и митрополиту Сергию: первого не знал, со вторым переписывался, но позицию его не поддерживал. Упоминал владыка Пётр о том, что мысли митрополита Сергия о легализации Церкви и её мирному сожительству с государством разделяли митрополиты Иосиф (Петровых) и Серафим (Чичагов), епископы Рязанский Борис (Соколов) и Рыльский Павлин (Крошечкин; в 2000 году канонизирован как священномученик). Сам же он в своей деятельности руководствовался советами старца Нектария из Оптиной пустыни. Одновременно с владыкой Петром в тюремной камере оказались ещё десять человек, среди которых был настоятель Алексеевского монастыря, архимандрит Иннокентий (Беда). Архиепископ был давно знаком с архимандритом Иннокентием и, теперь им предстояло вместе терпеть лишения. Остальные арестованные были прихожанами, известными своей близостью к главе епархии, названные в материалах следствия “черносотенцами”. Служившие вместе с архиепископом в храме Покровского женского монастыря архимандрит Нектарий (Венедиктов) и протоиерей Иоанн Вениаминов тоже лишились свободы, но дело их рассматривалось изолированно от общего. 7 марта 1927 года следствие завершилось, архиепископ своей вины ни в чём не признал. 13 марта 1927 года Особое совещание при коллегии ОГПУ заочно вынесло приговор. Служащий почтово-телеграфной конторы П.Т. Атаманов, архимандрит Иннокентий (Беда), служащий коммунтреста И.М. Немахов и маляр железнодорожных мастерских С.А. Цыков («бывший слушатель Московской художественной школы, бывший политссыльный») получили по три года лагерей; послушницы Покровского девичьего монастыря Мария Барченко и домохозяйка Анна Буданова высланы на три года в Среднюю Азию; пекарь Г.И. Пушкин отправлен на три года в Казахстан. Ещё трём обвиняемым приговор вынесен позже: 22 марта 1927 года В.Е. Сироштан получил пять лет лишения свободы, а архиепископ Пётр и Д.К. Москалев, заместитель директора железнодорожного политехникума, – были приговорены к 10 годам лагерей «за контрреволюционную деятельность против советской власти». Так закончилось воронежское служение владыки... Это был его третий арест как епископа, и владыка понимал, что четвёртого не будет. Соловки стали страшным и героическим местом в истории Русской Православной Церкви. Есть предание, что в начале XVIII в. соловецким монахам, основавшим скит на острове Анзер, в том числе преподобному Иову-Иисусу Анзерскому, явилась Матерь Божия и велела основать церковь во имя Распятия Господня, а гору, на которой стоит скит, назвать “Вторая Голгофа”. Это удивительное и таинственное пророчество исполнилось в 1920-х гг. В скиту разместился штрафной лагерь Соловецкого лагеря особого назначения. Мало кто возвращался отсюда живым. Сюда попал владыка Пётр в октябре 1928 года. П.Т. Атаманов, С.А. Цыков, архимандрит Иннокентий и архиепископ Пётр отбывали срок на Соловецких островах. Участь первых двух неизвестна. Архимандрит Иннокентий, «спутник и сотрудник Петра Воронежского», скончался в канун Рождества Христова, 6 января 1928 года, это видно из официальной справки, присланной с Соловков и подшитой в следственное дело. Архиепископ Пётр отбывал наказание вместе с архиепископом Курским Назарием (Кирилловым), архиепископом Прокопием (Титовым; в 2000 году канонизирован как священномученик) и епископом Печерским Григорием (Козловым). В Соловецких лагерях отец Пётр работал счетоводом на продовольственном складе, где для пресечения воровства состояло только православное духовенство. Владыка и в этих условиях строго соблюдал молитвенное правило, жил по церковному уставу. После отправки из Соловков священномученика архиепископа Илариона (Троицкого) владыка Пётр был избран ссыльными архиереями главой Соловецкого православного духовенства и пользовался среди него высоким авторитетом. Поначалу у него была возможность служить в уцелевшей церкви Онуфрия Великого, и Святитель возглавлял тайные богослужения, а после того, как был отобран антиминс, службы совершались на груди у архиепископа Петра. О последних днях жизни владыки Петра вспоминает его соузник писатель Олег Волков: «Участь ксендзов (отправленных в штрафной изолятор на Заяцких островах) разделил тогда и Пётр, епископ Воронежский. То была месть человеку, поднявшемуся над суетой среди преследований и унижений. Неуязвимый из-за высоты нравственного своего облика, он и с метлой в руках, в роли дворника или сторожа, внушал благоговейное уважение. Перед ним тушевались сами вохровцы, натасканные на грубую наглость и издёвку над заключенными. При встрече они не только уступали ему дорогу, но и не удерживались от приветствия. На что он отвечал как всегда: поднимал руку и осенял еле очерченным крестным знамением. Если ему случалось проходить мимо большого начальства, оно, завидев его издали, отворачивалось, будто не замечая православного епископа – ничтожного «зека»… Начальники в зеркально начищенных сапогах и ловко сидящих френчах принимали независимые позы: они пасовали перед достойным спокойствием архиепископа. Оно их принижало. И брала досада на собственное малодушие, заставлявшее отводить глаза. Преосвященный Пётр медленно шествовал мимо, легко опираясь на посох и не склоняя головы. И на фоне древних монастырских стен это выглядело пророческим видением: уходящая фигура пастыря, словно покидающего землю, на которой утвердилось торжествующее насилие…Епископа Петра схватили особенно грубо, словно сопротивляющегося преступника. И отправили на те же Зайчики…». Вскоре лагерная власть отомстила не сломленному ею человеку. Зимой 1928 года священномученик был отослан на остров Анзер «в уединенное и пустынное местожительство». Здесь, живя в бывшем Голгофском скиту, в молитвенном горении духа он написал Акафист преподобному Герману Соловецкому. Зимой 1928 - 1929 годов на Анзере вспыхнула эпидемия тифа, и от неё умерла половина заключённых - свыше пятисот человек. Бывшая церковь была превращена в больницу, но такую, где, по словам А.И. Солженицына, “лечили смертью”. В конце 1928 года святитель Пётр заболел тифом, и в январскую стужу был помещён в тифозный барак, который открыли в Голгофо-Распятском скиту на острове Анзер. Святитель проболел две недели, и даже казалось, что кризис миновал, но Владыка был очень слаб и не принимал пищи. Его духовному сыну в день кончины Святителя пришло видение: в четыре часа утра он услышал шум, словно влетела стая птиц, он открыл глаза и увидел святую великомученицу Варвару со многими девами. Она подошла к постели Владыки и причастила его Святых Тайн. Сохранились свидетельства о последних моментах земной жизни владыки Петра. Его удалось перед смертью переоблачить в монашескую одежду, с трудом принесённую в лагерь. Друзья надеялись, что владыка поправится. Однако вечером в день смерти священномученик несколько раз написал на стене над нарами карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает». 7 февраля 1929 года священномученик Пётр, архиепископ Воронежский мученически скончался в Анзерском скиту на Соловках. Первоначально Владыку похоронили в общей могиле, куда опускали всех погибших от тифа. Но чудом стало и погребение владыки Петра. Против запрета начальства было совершено второе погребение, и в конце концов, Владыку похоронили его в отдельной могиле. На пятый день заключённые тайно открыли общую могилу и, по рассказу присутствовавшей там монахини Арсении: «Все умершие лежали чёрные, а Владыка лежал... в рубашечке, со сложенными на груди руками, белый как кипельный». После облачения владыки в архиерейские одежды, духовенством лагеря было совершено отпевание. Отпевали три ссыльных священника, и на разрешительной грамоте все трое расписались. Одна монахиня спросила, зачем они это делают, те же ответили: «Когда обретут его мощи, узнают и о нас грешных». Так и узнали в 1999 году об отце Константине из Петербурга, отце Василии из Барнаула и отце Димитрии из Твери... Над могилой поставлен крест. Похоронен был святитель Пётр в отдельной могиле у подножия Анзерской горы Голгофы, напротив алтаря храма в честь Воскресения Христова. Когда же могилу уже засыпали, над ней появился столп света, в котором увидели Владыку, всех благословившего. Его святые мощи были обретены во время раскопок 17 июня 1999 года. Как местночтимый святой Воронежской епархии святитель Пётр был канонизирован в 1999-м году. А на юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года архиепископ Пётр (Зверев) канонизирован как священномученик и причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских. Тропарь священномученику Петру (Звереву) глас 4 Верою пламенною апостолу Петру подобяся, таже и трикратным слышанием воззвания Христова, душу твою за Того положил еси, святителю отче Петре, каменю твердый Церкви Православныя: светильниче во мраце беззаконий добродетельми сияй, радостию страдати за Христа претерпети изволил еси, со исповедники и страстотерпцы Российскими. Молися с ними о нас, архиерею Божий, священномучениче Соловецкий. Кондак священномученику Петру (Звереву) глас 8 Во святительстве твоем добро подвизался еси, богомудре, и мученичества венцем светло украсился еси, прещения врагов Христовых не устрашився, кровьми твоими землю во отоце Анзерстем освятил еси: сего ради силы небесныя удивишася терпению твоему, мы же с верою и любовию притекаем ко святым мощем твоим, досточудне. Ныне со всеми Соловецкими святыми моли о нас Христа Бога, всеблаженне Петре, да зовем ти: радуйся, отче приснопамятне.