Духовный лидер исмаилитов. Принц Ага-Хан IV празднует алмазный юбилей в качестве лидера исмаилитов 

Интервью духовного лидера исмаилитов корреспонденту журнала - страница №1/1

“Современная Европа ” .-2009.-№4.-C.14-22.
"Я ВЕРЮ В ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ

ЦЕННОСТИ, НА КОТОРЫХ ЗИЖДЕТСЯ РАЗВИТИЕ"

(Интервью духовного лидера исмаилитов корреспонденту журнала)
Ага Хан IV
После обретения самостоятельности бывшими советскими республиками Россия не перестала быть многоконфессиональным государством. В ней и сейчас представлены ос­новные религии планеты, в том числе ислам, хорошо известный в стране. Но есть и такие его формы, которые менее знакомы россиянам. В частности, исмаилиты - одна из ветвей шиитского 1 ислама. Число их в нынешней России невелико, но во всём мире насчи­тывается несколько миллионов последователей этого вероучения. Духовный лидер исмаилитов не имеет равных по продолжительности своего правления.

Он принял руководство общиной в июле 1957 года, ещё будучи студентом Гар­вардского университета. Его предшественник, дед нынешнего имама Ага Хан III, был весьма заметной политической фигурой. В частности, он был председателем Лиги Наций в тревожные годы перед Второй мировой войной.

Несмотря на то, что Ага Хан IV возглавляет не государство, а религиозную общину, он считается одним из видных лидеров современного мира. Его регулярно принимают главы великих держав, к его мнению прислушиваются в ООН и в самых влиятельных международных организациях. Не в последнюю очередь это связано и с тем, что имам исмаилитов возглавляет крупнейшую неправительственную орга­низацию - Организацию Ага Хана по развитию (ОАХР), включающую много под­разделений, действующих в области экономики, здравоохранения, образования, культуры. Полем её деятельности является "третий мир". По объёмам предос­тавляемой помощи она уступает только ООН.

Влияние ислама и в прошлом, и сегодня во многом обеспечила привлекатель­ность идей социальной справедливости, пронизывающих учение пророка Мухамме­да. Помощь бедным и слабым, возведённая в ранг религиозной добродетели, и ставшая, согласно мусульманскому праву, обязанностью каждого верующего, во многом определила устойчивость исламских обществ. Это вполне относится и к исмаилитам. Но есть и отличие от основной массы исповедников ислама - после­дователи Ага-Хана создали систему социальной поддержки, которая мало напо­минает традиционные для Востока институты, а имеет аналоги скорее в про­тестантских общинах Запада. Впрочем, это, возможно, закономерное явление - ведь исмаилитов иной раз именуют протестантами ислама...
Интервью с духовным лидером исмаилитов состоялось в резиденции имама имении Эглемон, расположенном в нескольких километрах от Шантийи (Фран­ция). В старинном парке, занимающем территорию пять гектаров, находятся дом Ага-Хана и офис, в котором размещается его секретариат. Атмосфера бла­городного покоя и респектабельности сказывается во всём: движения персонала лишены суетливости, разговоры в кабинетах неторопливы и обстоятельны. На лицах - сдержанные улыбки. Листья, опадающие с лип и вязов, медленно кру­жат, словно присматривая место, куда можно приземлиться, дабы не обреме­нить садовника...

Столь же неторопливо протекала и наша беседа, затронувшая множество во­просов современной жизни, в том числе положение исмаилитов в нашей стране.

- Что вы знали, Ваше Высочество, об исмаилитах на территории Совет­ского Союза до 1991 года? Вы поддерживали контакты с ними?

Мой дед имел контакты с общиной исмаилитов в вашей стране, но они были единичными. Постоянные связи отсутствовали, и не было никакой воз­можности для какой-либо деятельности. Это был довольно закрытый мир - то­гдашний СССР. Я возглавил исмаилитское сообщество в 1957 году, во времена "холодной войны", которая оказывала очень серьёзное влияние и на те страны в Азии и Африке, где проживали последователи одной из ветвей шиитского ис­лама - исмаилиты. Так что контакты с советскими исмаилитами были редкими, случайными, совсем не такими регулярными, как сейчас.

- А каково было ваше первое впечатление от исмаилитов - памирских таджиков, когда вы встретились с ними после распада Советского Союза? Вас что-то удивило?

Да, многое. В первую очередь огромная разница между уровнем образова­ния и экономическим положением населения в регионе. Впечатляло качество профессиональной подготовки людей в этой общине и во всей Средней Азии. Ничего подобного не было в большей части Азии и Африки. И в то же самое время среднеазиатские страны переживали экономические трудности. Там дей­ствовали мощнейшие центробежные силы, их было необходимо понять и при­нять во внимание. Ситуация была полна неизвестности, были моменты, с кото­рыми нам не приходилось раньше иметь дело. К тому же в то время в Таджики­стане шла гражданская война.

Вы ощутили разницу в менталитете памирских исмаилитов и их сосе­дей-единоверцев в афганском Бадахшане, в северных районах Пакистана? И как отличались общественные отношения в этих регионах?

О, да. У недавних граждан СССР был совершенно иной менталитет. В пер­вую очередь благодаря высокому уровню образования населения. В истории человечества образование всегда являлось своего рода трамплином развития, а у этих людей было хорошее образование, благодаря чему существовала воз­можность выхода из трудной ситуации, но с учётом новых, а не старых, при­вычных обстоятельств. Этими новыми реалиями были свободная рыночная экономика и ухудшение криминальной обстановки (очень насущный вопрос для того времени), отношения с другими общинами и с государственными структу­рами - ведь все эти государства только-только получили независимость. Их правительства были совсем молоды, а лидеры, которые их возглавляли, подчас были без опыта государственного управления. Так что нам приходилось стал­киваться со многими неизвестными факторами.

- Расскажите, пожалуйста, о принципах, на которых изначально строи­лась деятельность ОАХР на территории бывших советских республик?

Первым делом нам пришлось заняться вопросами, связанными со сниже­нием качества жизни в этом регионе. И самой сложной проблемой было обес­печение продовольствием, потому что в то время катастрофически не хватало продуктов питания. В Восточном Таджикистане люди находились на грани ги­бели от голода. На протяжении долгого времени мы занимались поставкой гу­манитарной помощи. Поскольку инфраструктура, прежде всего дороги, пребы­вали в ужасающем состоянии, мы были вынуждены круглый год подвозить продовольствие через Кыргызстан. Это была первоочередная задача, я бы на­звал её неотложной, потому что сама ситуация была чрезвычайной. На сле­дующем этапе мы попытались создать новые возможности для экономических перемен, в частности, путём изменения отношения к земле (освоение новых культур), изменения отношения к собственности, повышения ответственности за урожай и доходы. И, конечно, не обходили вниманием и вопросы, касающие­ся образования и здравоохранения. Было очевидно, что произошел настоящий крах экономической системы в целом, а когда рушится экономика, вместе с ней рушится и всё остальное. Потому нам было необходимо рассматривать разные подходы, мы старались определить приоритеты и разобраться, какие изменения необходимы. Таким образом, начинать действовать пришлось в кризисной си­туации.

- Как вы оцениваете положение в Афганистане, особенно с точки зре­ния исмаилитов? Можно ли говорить, что обстановка там сейчас успокои­лась, или нет?

Да, сейчас там относительно спокойно, но ситуация в стране остаётся очень трудной. Действуют такие центробежные силы, что условия разнятся от провинции к провинции, от одной этнической группы к другой. Положение хрупкое. Экономику подрывает наркобизнес. Конфликт с талибами продолжа­ется. Всё очень и очень непросто, и я обеспокоен. Я думаю, все обеспокоены.

- После смены политического режима в Афганистане в 2001 году ОАХР реализует ряд обширных программ. Как ваша организация борется с нар­котической угрозой в этой стране?

Это очень сложная проблема, и я не думаю, что найдётся одно- единствен­ное решение. Но считаю, что для начала надо задаться вопросом: почему люди живут в мире, насыщенном наркотиками? Мне кажется, дело в нестабильности, в страхе и неведении о будущем, необходимости любым способом заработать на жизнь, и всё это надо изменить. А для этого необходимо создать условия, при которых человек обретёт уверенность в будущем своих детей, своих вну­ков, будет располагать экономическими возможностями. Тогда он сможет поза­ботиться о себе, о своём образовании, медицинском обслуживании, достойном уровне жизни.

Лишь изменив само общество, а не просто запретив наркотики, можно уст­ранить угрозу. Нужны кардинальные, постоянные перемены, чтобы люди пове­рили в них. Всё это означает смену экономической и социальной обстановки, реформу образовательного процесса. Другими словами, необходимо создать ощущение будущего. Если нет ощущения будущего, в сознании людей ничего не изменится, потому что они не бросят наркотики, чтобы заменить их какой-то пустотой. Наркотики - это реакция на трудную ситуацию в экономике и сфере безопасности.
- В советском Бадахшане в 1920-е годы наркотики были большой про­блемой. Но по прошествии нескольких десятилетий их повсеместно пере­стали употреблять. Этот пример говорит, что успех возможен.

Совершенно верно. То же самое произошло на севере Пакистана. Но для этого нужно время.

- Вы учредили архитектурную премию, которая является крупнейшей премией такого рода в современном мире и ставит своей задачей поощрять развитие традиций исламской цивилизации применительно к зодчеству. Что вы могли бы сказать о влиянии премии Ага Хана на архитектурные тенденции в современном мире. Вы ощущаете это влияние?

В этом и заключалась наша цель - оказать влияние. Сложилось положе­ние, в какой-то степени схожее с кризисной ситуацией в сфере человеческого развития. Архитектура - это единственная трёхмерная форма искусства. Она оказывает воздействие на жизнь всех людей, от самых бедных до самых богатых. Мы стали свидетелями исчезновения вековых традиции. Символика традиционные строительные материалы, человеческие ресурсы - всё это было ото­двинуто в сторону. И тогда мы решили помочь возвращению традиционных ценностей и привнести их в новую архитектуру исламского мира, но так, чтобы нас не воспринимали лишь как сторонников прошлого. Мы хотели быть в со­стоянии оказать влияние на будущее. И сегодня я считаю, что посредством уч­реждения нашей премии, параллельно с реализацией сопутствующих программ подготовки специалистов Гарвардского университета и Массачусетского тех­нологического института, программы поддержки исторических городов мы значительно расширили эту сферу деятельности. Я вижу процесс перемен. Что касается эффективности наших усилий, ответ должен быть таким: оценку дадут потомки.

- Я бывал во многих мусульманских странах. Но далеко не во всех со­храняются традиции исламского зодчества. Взять, к примеру, Дубай. По­падая туда думаешь: что это? Может быть, Нью-Йорк, а может, Шанхай?

Мне кажется, этот вопрос скорее касается экономической сферы, а не культурной среды. Именно это надо принимать во внимание при оценке того, что происходит в Дубае и в других регионах Персидского залива, где наблюда­ется высокий уровень благосостояния, где есть возможность делать то, чего другие не могут или не в состоянии себе позволить. В Дубае тоже имеется хо­рошая архитектура, там не всё так уж плохо. На мой взгляд, это скорее вопрос планирования, нежели самой архитектуры, планирования использования ресур­сов. Но главное, тут есть цель, есть сильное желание создать среду, в которой люди могут добиться экономического прогресса.

- Как ни странно, в немалой степени архитектурный облик страны за­висит от личности лидера. Например, султан Омана Кабус бин Сайд гово­рит: "Терпеть не могу здания из стекла и бетона". Поэтому в Омане нет не­боскребов. Там развиваются исламские архитектурные традиции.

- Я считаю, Оман - это один из тех регионов Залива, где сохранились уни­кальные архитектурные традиции. И султан Кабус защищает эти традиции, причём защищает очень разумно и мудро. Но однажды цены на недвижимость могут достигнуть такого уровня, что для получения прибыли застройщикам придётся двигаться вверх. Потому что существует тесная экономическая связь между стоимостью земли и тем, что вам приходится на ней возводить, чтобы добиться экономической эффективности.
- В Гарварде вы изучали исламское искусство и архитектуру, но тогда на Западе немногие хорошо знали мусульманский мир. Есть ли сейчас ка­кие-то изменения в отношении Запада к исламу по сравнению с тем време­нем - вы ощущаете их?

Не думаю, что я могу говорить о Западе в целом...

- Это прежде всего Европа и Соединённые Штаты.

Между ними большая разница. Позиция Европы по отношению к ислам­скому миру отличается от позиции Соединённых Штатов. Во-первых, налицо громадная нехватка знаний об исламском мире. Я считаю, в области культуры, образования и религии Запад - продукт иудейской и христианской традиции, а интерес к исламскому миру и знания о нём там попросту отсутствовали. Если посмотреть на известные западные университеты - я говорю о Европе, Соеди­нённых Штатах и Канаде, - то увидим, что в те времена, когда все они возник­ли, то были, по сути, не просто образовательные учреждения, они представляли собой также и религиозные общественные институты. А представление о нас, как сообществе народов, о нашей культуре попросту отсутствовали на протя­жении очень многих лет. На мой взгляд, сегодня пришло осознание этого про­бела. Осознание того, что существует огромная информационная пропасть в понимании мусульманских народов, культуры ислама, истории этой части ми­ра. Вопрос в том, какая на это последует реакция. Пока она запаздывает. Так что нам предстоит огромная работа. Помимо этого, большая часть нашего мира пытается постичь формы правления, с которыми она не была знакома прежде. Западная демократия непривычна для большинства развивающихся стран, хотя традиция обсуждений и консультаций существовала издавна. Принцип тура (совещательность), начиная со времен Пророка, был основой системы правле­ния, но совсем другое дело, когда пытаются привнести природу совещательного органа того времени в современный государственный механизм.

Я не верю, что демократия должна иметь только одну форму. Полагаю, что демократия столь же разнообразна, как и само общество, и нам необходимо на­браться терпения и мудрости и позволить людям самостоятельно определить свой собственный путь. Если посмотрим на развивающиеся страны - в сколь­ких из них сегодня конституционность терпит провал? Это ужасно!
- Возможна ли комбинация духовных принципов ислама и капиталисти­ческой, буржуазной морали? И какова в этой связи позиция исмаилитов?

Что касается первой части вопроса: и да, и нет. Ислам допускает накопле­ние личного богатства, если это делается в рамках нравственности. Однако ис­лам не приемлет алчность, то есть стремление к богатству исключительно в личных целях. Исламская позиция по этому поводу очень ясная - если Аллах благословил тебя и наделил богатством, возьми себе необходимое для достойной жизни, и верни обществу то, что сверх твоих потребностей. Таким образом, мы отвечаем и да, и нет. Личное богатство допускается, его неправедное использова­ние - нет. В этом отличие ислама от многих других религий. Таким образом, речь идет о нравственном измерении в использовании материального благосостояния.

- В этой связи закономерно задать вопрос о глобализации. Угрожает ли она сущности исмаилитского сообщества? Что ждет исмаилитскую общину в будущем?

Глобализация угрожает любой самобытности, неповторимости любой об­щины, не только исмаилитской. Я считаю, что это очень серьёзный вопрос се­годняшнего дня. Мне лично не нравится идея исчезновения индивидуальности и своеобразия. Это составляющая общества, она добавляет ему ценности, по­этому её нужно оберегать и поддерживать. С другой стороны, когда самобытность становится источником конфликта, возникают проблемы. Поэтому для меня важной задачей является внести свой вклад в создание плюралистических обществ, в которых приветствуются индивидуальность и своеобразие, но не до такой степени, чтобы они могли становиться источником конфликта. Именно поэтому мы создаем Всемирный центр плюрализма в Канаде, чтобы возвысить ценность плюрализма. Поскольку в разных частях земного шара плюрализм по­нимается совершенно по-разному, поэтому нам предстоит очень длинный путь, но пройти его необходимо. Даже внутри исмаилитской общины существует множество особенностей; нет единой идентичности. Есть множество идентичностей - исторические, этнические, языковые, и даже в какой-то степени и в религиозной практике.

- Исмаилитская община разбросана по всему миру. Вероятно, для неё ещё труднее сохранять свою индивидуальность и своеобразие? Легко со­хранять самобытность, сидя в горах Афганистана. Но когда вы живёте в Ванкувере, Лондоне, Чикаго, в чём заключается общая идентичность? Этих людей объединяет только религия?

Нет, не только религия. Объединяет людей то, как отправляются религи­озные обряды, наличие общей системы ценностей. Это очень важно, потому что в исламе система ценностей накладывает отпечаток на образ жизни общества. Она имеет решающее значение.

- Что вас беспокоит в современном мире?

Злоупотребление свободой.

- И всё?

Злоупотребление свободой ведёт к распущенности. Я изучал историю, и один из её уроков заключается в том, что общество может развалиться, когда начинает проявляться беспечность в отношении любого аспекта жизни, будь то богатство, социальные отношения или другие аспекты бытия. И это меня бес­покоит. Это можно наблюдать и в общественной нравственности, и в стиле об­щения, и в понимании прав отдельной личности, вообще везде.

- У нас есть мировая экономика, но нет мирового сообщества. Что вы думаете насчёт идеи мирового правительства? Как вы представляете себе новый мировой порядок?

Я думаю, в первую очередь нам надо взяться за бедность. На мой взгляд, она представляет собой один из самых опасных глобальных факторов на сего­дняшний день, ибо влечёт за собой многообразные и очень серьёзные последст­вия. Бедность - один из главнейших вопросов, которым я уделяю повышенное внимание. Далее меня заботит качество управления, потому что и в этом отношении отсутствуют равные условия в развитых и развивающихся странах. Я вижу нестабильность в управленческих процессах и провалы демократии. Я вижу забвение принципа совещательности в политике. Тревожит практика пус­тых и бессмысленных опросов и голосований. Если вы обращаетесь за мнением населения относительно конституции, когда это самое население не понимает разницы между различными формами правления, в чём смысл подобной акции? Так что задач хватает. Вы спросили про мировое правительство. У меня есть сомнения на этот счёт, мы живём в мире, который полон различий, и, на мой взгляд, нам нужны правительства, способные действовать эффективно в нужное время и в нужном месте. Здесь не существует единых рецептов. Порядок - это совсем другое дело, и здесь, на мой взгляд, ООН остаётся важным форумом. Ничто не совершенно, и ООН в том числе, но тем не менее это важный форум.

- Если взять за образец Европейский Союз, как вы думаете, возможно ли объединить мир ислама по примеру Европы? Весь исламский мир или его части.

Исламский мир пока ещё не имеет единого мнения относительно форм правления. В некоторых странах мы наблюдаем светское правительство, в не­которых - теократические режимы. Я бы сказал, что есть страны, с которыми западный мир может добиться лучшего понимания, а есть страны, с которыми Запад не добьётся понимания вообще. Поэтому я не вижу перспективы мас­штабного слияния. В исламском мире нет особого согласия и в разных других вопросах, таких как экономика. Я рассматриваю происходящее в нём скорее как процесс поиска.

- Вероятно, нужны новые идеи. Как вы полагаете, возможна ли новая нравственная революция в мире? Поначалу в Европе или в исламском ми­ре, а затем и по всему миру?

Да, я думаю, это возможно. Но она должна исходить из того, что я бы на­звал общечеловеческой этикой. Мораль современного общества по большей части берёт своё начало в религии, а не в народной нравственности, будь то в иудео-христианском мире или мире мусульманском. А мы должны проникнуть­ся системой ценностей, приемлемой для всех, независимо от их веры или её от­сутствия, независимо от расы и языка. Я верю в основополагающие человече­ские ценности, на которых зиждется развитие. Думаю, они уже появились на горизонте.

- Но вы пока не можете определить новые нравственные принципы?

Нет, почему же, это именно то, что я называю общечеловеческими ценно­стями. Это и есть те самые новые принципы, но, как я уже говорил раннее, если мы миримся с злоупотреблением свободой в этой новой системе ценностей, то она перестает быть таковой, потому что одни общества примут её, а другие бу­дут сопротивляться.

- Если говорить о рождении новой нравственности, нельзя не вспом­нить о "зелёном" движении. Что вы думаете о нём?

Замечательное движение.

- Оно имеет большую поддержку в Европе, в Северной и Южной Аме­рике. Но не в странах "третьего мира". Почему? Ведь опасностей этого ро­да в странах "третьего мира" гораздо больше, чем в Америке. Например, в Индии очень тяжёлая ситуация с загрязнением окружающей среды.

- Да, это верно, в странах "третьего мира" неблагоприятная экологическая ситуация, но в развитых странах она ещё хуже. Потому что там гораздо больше развита промышленность. Я думаю, что здесь проблема находится на стыке во­просов окружающей среды и стоимости исправления ошибок, допущенных в прошлом. Стоимость исправления прошлых ошибок очень высока, и бедным странам приходится очень туго.

- Вам не кажется, что Европа стала менее толерантной в последние го­ды, особенно после событий 11 сентября 2001 года?

Я бы сказал иначе. Если мы вспомним Европу 1945 года, сразу после Вто­рой мировой войны, мы увидим, что на тот момент Европа не испытывала влияния стран "третьего мира". Тогда не было существующей сегодня пробле­мы массовой иммиграции. Не было миллионов мусульман, и того положения, когда ислам неожиданно стал второй по значимости религией во многих из ев­ропейских стран. На мой взгляд, сегодня мы наблюдаем трудности приспособ­ления общества к этим новым переменам. Если общество адаптируется успеш­но, значит, перемена вполне положительная. Канада - прекрасный тому пример, она добилась значительных успехов в этом направление. Есть другие примеры, где общество адаптировалось гораздо менее удачно, поэтому я не думаю, что здесь речь идёт о толерантности, это скорее вопрос умения предвидеть пробле­му. Здесь нужен разумный подход. Проблемы будут всегда. В чём они будут выражаться? Какие действия можно предпринять, чтобы избежать их возникно­вения? Если браться за них, после того как они превратились в проблему, будет уже поздно, всё будет намного сложнее, труднее, дороже, возникнет гораздо больше конфликтных ситуаций и так далее. Посмотрите, что происходит в Ев­ропе в связи с объединением со странами Восточной Европы. Настоящая про­блема. Так что речь не может идти только о мусульманских меньшинствах.

- Каковы ваши планы относительно России? Сейчас в нашей стране около 30 тысяч исмаилитов, это большая община.

У нас прекрасные отношения с российским правительством. Совсем не­давно нам разрешили открыть российское отделение Фонда Ага Хана, так что теперь у нас есть необходимая институциональная основа для сотрудничества с Россией. Разумеется, здесь нужен реалистичный подход. Средство межнацио­нального общения в Средней Азии - это русский язык. Это положение изменит­ся, но нескоро. И мы стремимся наладить сотрудничество, где это возможно. Я думаю, русский останется весьма значимым языком, но он будет связан с опре­делённой возрастной группой. Полагаю, старшие поколения продолжат гово­рить на русском; для людей, которые получили образование на русском, это их язык, их культура.

1Шииты, название которых происходит от арабского шиа Али - партия Али, считают, что сокровенный смысл Корана основоположник ислама открыл только Али, ставше­му первым имамом (духовным главой) мусульман. Только через прямых потомков Али и его жены Фатимы, дочери Пророка, передается Знание. Примерно десятая часть из почти миллиарда мусульман, живущих по всему миру, относится к шиитам. Исмаилиты считают главу своей общины - имама - прямым потомком пророка в со­рок девятом поколении.

В Казахстане близ города Текели в 2010 году началось строительство международного Центрально-Азиатского университета, на что фонд Aga Khan Development Network выделил 250 миллионов долларов.

Сам договор о создании Центрально-Азиатского университета с основным учебным центром в городе Хорог и с филиалами в Казахстане и Кыргызстане был подписан президентами этих стран с Ага-Ханом еще в 2000 году.

В то же время в Казахстане немногим знакомы как традиционные мировоззренческие принципы исмаилитов, так и жизнь самого Ага-Хана.

15 МИЛЛИОНОВ ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ

Полный титул Ага-Хана - принц Карим Ага-Хан IV. Имам мусульманской общины исмаилитов-низаритов, он имеет около 15 миллионов последователей в более чем 25 странах.

Большинство исмаилитов проживает в странах Африки и Азии, в том числе Пакистане, Афганистане, Таджикистане и Иране. Большие общины есть также в США, Канаде и Великобритании.

75-летнего Ага-Хана считают прямым потомком пророка Мухаммеда. Он является 49-м имамом исмаилитов.

«ЕГО ВЫСОЧЕСТВО»

Имамы исмаилитов считают себя и членов своих семей принцами и принцессами. Этот титул семья унаследовала от своего предшественника королевских кровей - персидского короля 18-го века Фетха Али-Шаха.

Этот титул также был официально признан властями Великобритании. Ага-Хан является гражданином этой страны по своему паспорту. Королева Елизавета присвоила Ага-Хану обращение «Его Высочество» в 1957 году, когда он в возрасте 20 лет сменил своего дедушку.

Обращение «Его Высочество», тем не менее, не может быть передано по наследству.

ОДНА ИЗ САМЫХ БОГАТЫХ КОРОЛЕВСКИХ ОСОБ

Американский журнал Forbes включает Ага-Хана в список самых богатых королевских особ в мире, его состояние оценивается в 800 миллионов долларов. Другие источники называют еще большую цифру - около трех миллиардов долларов.

Большая часть его состояния состоит от добровольных пожертвований мусульман-исмаилитов. Сообщается, что мусульмане-исмаилиты перечисляют в качестве десятины своему духовному лидеру как минимум 10 процентов от своего годового заработка.

Однако неясно, пользуется ли имам лично этими пожертвованиями. Как говорят его последователи, большая часть этих денег идет на его многочисленные благотворительные проекты по развитию, образованию в развивающихся странах, особенно в тех, где проживает большая община исмаилитов.

Сам Ага-Хан, по сообщениям, участвует в различных коммерческих проектах и владеет группой эксклюзивных гостиниц.

Одним из основных источников дохода Ага-Хана называют разведение породистых лошадей и конные скачки. Он владеет фермами по выращиванию лошадей во Франции и Ирландии.

ДОРОГИЕ РАЗВОДЫ

Получивший гарвардское образование, Ага-Хан совмещает статус духовного лидера со стилем жизни плейбоя.

В то время как его последователи-мусульмане хвалят его преданность религии, благотворительности и борьбе за мир во всем мире, папарацци не упускают из вида личную жизнь имама: его браки, разводы и связи на стороне.

В 1995 году имам развелся с первой женой - матерью его трех детей Сарой Кроукер Пул, принявшей после свадьбы имя Бегум Салима, - после 25 лет семейной жизни.

В результате развода бывшая английская модель получила компенсацию в размере более 30 миллионов долларов и драгоценностей на сумму около 27 миллионов долларов.

В 1998 году Ага-Хан женился во второй раз на Габриэль цу Лейнинген, которая приняла имя Бегум Инаара и родила ему сына. Однако спустя шесть лет его вторая жена подала на развод, обвинив имама во внебрачных связях.

Сейчас они официально разделены, и Бегум Инаара требует компенсацию в размере 80 миллионов долларов.

ПРИНЦ БЕЗ КОРОЛЕВСТВА

Несмотря на то что Ага-Хан владеет множеством объектов недвижимости, домами, фермами и даже маленьким островом, он является принцем без королевства.

Последнее исмаилитское государственное образование в горной крепости Аламут - на территории нынешнего Ирана - пало еще в декабре 1256 года после осады его монгольским правителем Хулагу.

Единственным регионом в мире, где сейчас в основном проживают мусульмане-исмаилиты и который официально имеет статус автономии, является Горно-Бадахшанская автономная область (ГБАО) Таджикистана.

В 1990-х годах высказывались опасения, что ГБАО может потребовать независимость от Таджикистана, пользуясь политической нестабильностью страны во время изнурительной гражданской войны того десятилетия.

Лидеры общины на местах категорически отрицают подобные предположения. В то же время, по словам Раджаби Мирзо, многие в политических кругах Таджикистана продолжают относиться к Ага-Хану с долей подозрения.

Недавние кровавые столкновения в Горном Бадахшане показывают уже в который раз, что местные жители имеют больше веры и уважения к имаму Ага-Хану, чем к президенту Эмомали Рахмону, - говорит Раджаби Мирзо.

В Горно-Бадахшанской автономной области вот уже несколько недель продолжаются волнения. В Хороге 24 июля была проведена масштабная военная операция правительственных сил, чтобы задержать подозреваемых в убийстве генерала спецслужб Абдулло Назарова. На главной площади Хорога жители проводят массовые акции протеста, требуя немедленного вывода правительственных войск.

Духовный лидер мусульман шиитов исмаилитов Ага Хан призвал западные страны не игнорировать многогранность, которая присуща современному Исламу, и начать строить диалог с представителями, как суннитов, так и шиитов, сообщает TheIsmaili.org .

«Не замечать эту реальность сродни тому, чтобы игнорировать различия между католиками и протестантами на протяжении веков, или же пытаться разрешить гражданскую войну в Северной Ирландии без привлечения обеих христианских общин», - отметил в своем историческом обращении к объединенному собранию парламента Канады по приглашению премьер-министра страны Стивена Харпера.

Лидер исмаилитов подчеркнул, что отсутствие понимания концепции разнообразия в Исламе и внешнее вмешательство усиливает религиозный конфликт в некоторых частях мира.

«В последнее время, эта напряженность заметно возросла по своим масштабам и интенсивности, и была еще больше обострена внешним вмешательством. В Пакистане и Малайзии, в Ираке и Сирии, в Ливане и Бахрейне, в Йемене, Сомали и Афганистане это оборачивается бедой. Поэтому для не мусульман, которые имеют дело с Уммой, очень важно вступать в диалог, как с суннитами, так и с шиитами», - сказал он.

В своем обращении Ага Хана с печалью отметил тенденцию к росту экстремизма и нетерпимости в некоторых частях мира. «На самом деле, суровая реальность состоит в том, что религиозная враждебность и нетерпимость, кажется, усиливается во многих странах - от Центральноафриканской Республики до Южного Судана, Нигерии, Мьянмы, Филиппин и других стран - как между главными религиозными группами, так и внутри них», сказал он.

Его Высочество Ага Хан - это первый религиозный лидер, которому была предоставлена редкая привилегия обратиться с речью к объединенному собранию палат парламента Канады. В своей речи он описал веру как «силу, которая должна усилить наше беспокойство о мирской жизнедеятельности, охватить сопутствующие ей проблемы, и улучшить качество человеческой жизни». Говоря о взаимоотношениях между западным и исламским обществом, он назвал эти отношения «ключевыми в формировании глобальных отношений в наше время». Он утверждает, что столкновения цивилизаций, очень популярного сегодня выражения, просто не существует.

Глава исмаилитов высоко оценил усилия Канады по уменьшению нестабильности во всем мире, и подчеркнул значение сильного гражданского общества, образования и надлежащего государственного управления в усилении процесса развития обществ и смягчении конфликтных ситуаций

«Подытоживая, я верю, что гражданское общество является одной из самых влиятельных сил нашего времени, силой, которая будет иметь все большее всемирное влияние, охватывая все большее количество стран, влияя, изменяя, а иногда даже заменяя неэффективные режимы, - сказал он. - Я также верю, что гражданское общество во всем мире должно активно поощряться, и находиться под мудрой опекой тех, кто делает его работу наиболее успешной - Канада первая среди всех».

Премьер-министр Канады приветствовал Его Высочество Ага Хана как «большого друга и партнера Канады», добавив, что «когда Вы находитесь в Канаде, Вы находитесь у себя дома». В мае 2010 года Его Высочество Ага Хан был удостоен звания почетного гражданина Канады за свою роль в качестве «лидера в области международного развития, плюрализма и толерантности во всем мире».

Позже, духовный лидер исмаилитов и премьер-министр Канады подписали Протокол о взаимопонимании, который дает ясную структуру и стратегическое направление для многогранных и крепких отношений Канады с исмаилитским Имаматом. Протокол дает начало официальному процессу диалога, который позволит развиваться страновому сотрудничеству и всестороннему обсуждения вопросов, представляющих взаимный интерес, а также будет укреплять важное партнерство, которое Канада налаживало с Ага Ханом и его учреждениями в течение многих лет.

Помимо усилий по развитию, Его Высочество открыл несколько новых учреждений в Канаде, что берет начало в его восхищении успехами Канады в продвижении плюрализма, а также его желанием содействовать большему пониманию как внутри мусульманских сообществ, так и между этими сообществами и другими культурами. К этим новым учреждениям относятся Глобальный центр по плюрализму - совместная инициатива канадского правительства и исмаилитского имамата, и Делегация исмаилитского имамата в Оттаве.

В мае 2010 года премьер-министр Харпер и Его Высочество Ага Хан участвовали в церемонии основания Исмаилитского центра в Торонто и Музея Ага Хана - первого музея в Северной Америке, посвященного исключительно Исламскому искусству и культуре.

В Казахстане близ города Текели в 2010 году началось строительство международного Центрально-Азиатского университета, на что фонд Aga Khan Development Network выделил 250 миллионов долларов.

Сам договор о создании Центрально-Азиатского университета с основным учебным центром в городе Хорог и с филиалами в Казахстане и Кыргызстане был подписан президентами этих стран с Ага-Ханом еще в 2000 году.

В то же время в Казахстане немногим знакомы как традиционные мировоззренческие принципы исмаилитов, так и жизнь самого Ага-Хана.

15 МИЛЛИОНОВ ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ

Полный титул Ага-Хана – принц Карим Ага-Хан IV. Имам мусульманской общины исмаилитов-низаритов, он имеет около 15 миллионов последователей в более чем 25 странах.

​ ​​​Большинство исмаилитов проживает в странах Африки и Азии, в том числе Пакистане, Афганистане, Таджикистане и Иране. Большие общины есть также в США, Канаде и Великобритании.

75-летнего Ага-Хана считают прямым потомком пророка Мухаммеда. Он является 49-м имамом исмаилитов.

“ЕГО ВЫСОЧЕСТВО”

Имамы исмаилитов считают себя и членов своих семей принцами и принцессами. Этот титул семья унаследовала от своего предшественника королевских кровей – персидского короля 18-го века Фетха Али-Шаха.

Этот титул также был официально признан властями Великобритании. Ага-Хан является гражданином этой страны по своему паспорту. Королева Елизавета присвоила Ага-Хану обращение “Его Высочество” в 1957 году, когда он в возрасте 20 лет сменил своего дедушку.

Обращение “Его Высочество”, тем не менее, не может быть передано по наследству.

ОДНА ИЗ САМЫХ БОГАТЫХ КОРОЛЕВСКИХ ОСОБ

Американский журнал Forbes включает Ага-Хана в список самых богатых королевских особ в мире, его состояние оценивается в 800 миллионов долларов. Другие источники называют еще большую цифру – около трех миллиардов долларов.

Большая часть его состояния состоит от добровольных пожертвований мусульман-исмаилитов. Сообщается, что мусульмане-исмаилиты перечисляют в качестве десятины своему духовному лидеру как минимум 10 процентов от своего годового заработка.

​​Однако неясно, пользуется ли имам лично этими пожертвованиями. Как говорят его последователи, большая часть этих денег идет на его многочисленные благотворительные проекты по развитию, образованию в развивающихся странах, особенно в тех, где проживает большая община исмаилитов.

Сам Ага-Хан, по сообщениям, участвует в различных коммерческих проектах и владеет группой эксклюзивных гостиниц.

Одним из основных источников дохода Ага-Хана называют разведение породистых лошадей и конные скачки. Он владеет фермами по выращиванию лошадей во Франции и Ирландии.

ДОРОГИЕ РАЗВОДЫ

Получивший гарвардское образование, Ага-Хан совмещает статус духовного лидера со стилем жизни плейбоя.

В то время как его последователи-мусульмане хвалят его преданность религии, благотворительности и борьбе за мир во всем мире, папарацци не упускают из вида личную жизнь имама: его браки, разводы и связи на стороне.

В 1995 году имам развелся с первой женой – матерью его трех детей Сарой Кроукер Пул, принявшей после свадьбы имя Бегум Салима, – после 25 лет семейной жизни.

В результате развода бывшая английская модель получила компенсацию в размере более 30 миллионов долларов и драгоценностей на сумму около 27 миллионов долларов.

​ ​В 1998 году Ага-Хан женился во второй раз на Габриэль цу Лейнинген, которая приняла имя Бегум Инаара и родила ему сына. Однако спустя шесть лет его вторая жена подала на развод, обвинив имама во внебрачных связях.

Сейчас они официально разделены, и Бегум Инаара требует компенсацию в размере 80 миллионов долларов.

ПРИНЦ БЕЗ КОРОЛЕВСТВА

Несмотря на то что Ага-Хан владеет множеством объектов недвижимости, домами, фермами и даже маленьким островом, он является принцем без королевства.

Последнее исмаилитское государственное образование в горной крепости Аламут – на территории нынешнего Ирана – пало еще в декабре 1256 года после осады его монгольским правителем Хулагу.

Единственным регионом в мире, где сейчас в основном проживают мусульмане-исмаилиты и который официально имеет статус автономии, является Горно-Бадахшанская автономная область (ГБАО) Таджикистана.

​​В 1990-х годах высказывались опасения, что ГБАО может потребовать независимость от Таджикистана, пользуясь политической нестабильностью страны во время изнурительной гражданской войны того десятилетия.

Лидеры общины на местах категорически отрицают подобные предположения. В то же время, по словам Раджаби Мирзо, многие в политических кругах Таджикистана продолжают относиться к Ага-Хану с долей подозрения.

Недавние кровавые столкновения в Горном Бадахшане показывают уже в который раз, что местные жители имеют больше веры и уважения к имаму Ага-Хану, чем к президенту Эмомали Рахмону, – говорит Раджаби Мирзо.

В Горно-Бадахшанской автономной области вот уже несколько недель продолжаются волнения. В Хороге 24 июля была проведена масштабная военная операция правительственных сил, чтобы задержать подозреваемых в убийстве генерала спецслужб Абдулло Назарова. На главной площади Хорога жители проводят массовые акции протеста, требуя немедленного вывода правительственных войск.

Алина ВАЙС

Источник – rus.azattyq.org

Постоянный адрес статьи – http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1346224020

Принц Карим Ага Хан IV - духовным лидером исмаилитов всего мира. 13 декабря 2017 года в Душанбе члены секты исмаилитов праздновали «Мавлуди Муборак», торжество, посвященное 81-му дню рождения высокопоставленного имама. В их центре было организовано выступление известных таджикских исполнителей - Шухрата Сайнакова и Фируза Паллаева.

Для исмаилитов день рождения имама – не просто официальное торжество, это праздник, который они отмечают дома. Этот день празднуют во всех исмаилитских общинах мира.

В Москве в концертном зале "Россия" состоялся концерт, который продлился более пяти часов. Зрителей-мусульман развлекали артисты известной таджикской группы "Шамс", индийского дуэта "Салим — Сулейман", а также исполнители Радж Пандит, Сукрити Какар и Випул Мехта.

Итак, Шах Карим ал-Хусейн Ага Хан IV является 49-м наследным имамом мусульман-исмаилитов. Его считают прямым потомком Пророка Мухаммеда по родственной линии его кузена и зятя Али, первого имама и его жены Фатимы, дочери Пророка. Его Высочество Ага Хан стал имамом 11 июля 1957 года в возрасте 21 лет, унаследовав престол своего деда - сэра Султана Мухаммада Шаха Ага Хана. Шах Карим ал-Хусейни - сын принца Али Хана и принцессы Таджудавла, родился 13 декабря 1936 года в Женеве. Раннее детство прошло в Найроби (Кения), он учился в школе Ле Рози Швейцарии, затем в Гарвардском университете. Живет около Парижа в замке Аглемонт. У него три сына и дочь.

Возглавив Имамат в 1957 году, Ага Хан на протяжении вот уже 60 лет заботится о благополучии всех мусульман-исмаилитов мира, которые составляют более 20 миллионов человек и проживают в 25 странах, в основном, в странах Африки и Азии, в том числе Пакистане, Афганистане, Таджикистане и Иране. Большие общины есть также в США, Канаде и Великобритании.

Наиболее крупная община исмаилитов находится в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) Таджикистана.

Королева Великобритании Елизавета II присвоила Ага Хану титул Его Высочество, а шахиншах Ирана Мухаммад Реза Пехлави — титул Королевского высочества.

Американский журнал Forbes ежегодно включает Ага-Хана в список самых богатых королевских особ в мире, его состояние оценивается в 800 миллионов долларов. Глава исмаилитов ежегодно участвует в большом количестве благотворительных проектов по всему миру. Подразделения Организации Ага Хана по развитию занимаются финансированием проектов по строительству школ, больниц и других объектов в странах, где проживают общины исмаилитов.

Его Высочество Ага-Хан IV трижды посещал Таджикистан - в 1995, 1998 и 2011 годах. По некоторым данным, весной 2018 года планируется его очередной приезд.

Стоит напомнить, что 30 апреля 2002 года Владимир Путин встретился с имамом Ага Ханом IV, духовным и политическим главой исмаилитов. Ага Хан получил образование в Гарварде, он -- один из наиболее успешных инвесторов стран третьего мира и пользуется среди своих подданных такой же властью, как его предки в Средние века.

Исламские раскольники

Исмаилитское течение в исламе оформилось в первой половине IX века в Арабском халифате в качестве ответвления одной из двух крупнейших групп последователей Пророка -- шиитов. Шиитское направление ислама возникло еще в первые десятилетия после смерти пророка, когда возник вопрос о принципах передачи власти халифов. Мусульманская умма (община) тогда разделилась. Согласно одной точке зрения, власть должна была наследоваться потомками Пророка. Согласно другой, халифа должно было избирать войско. Поводом для окончательной ссоры стало убийство зятя и двоюродного брата Пророка, четвертого халифа Али и приход к власти рода Омейя.

Шииты (от "шиа" -- группа приверженцев) приняли политическую власть Омейядов, но отказались признать их в качестве духовных лидеров уммы. И выдвинули собственную династию духовных вождей -- имамов. Однако позднее конфликт вокруг принципов передачи власти возник и внутри шиитской общины. Сын седьмого имама Джафар ас-Садыка Исмаил умер, не успев унаследовать престол, и Джафар передал власть не сыну Исмаила и своему внуку Мухаммаду, а своему младшему брату Мусе Казиму. Большинство шиитов согласилось с этим решением. Однако незначительная группировка внутри общины продолжала считать легитимным наследником Мухаммада и почитала его отца Исмаила как святого, а себя называла исмаилитами. К политическим разногласиям добавились доктринальные. Центральной в учении исмаилитов стала идея беспрекословного подчинения имаму. Причем толкования Корана, исходившие от имама, признавались равными словам Пророка.

К концу IX века исмаилиты превратились в мощное религиозно-политическое движение, действовавшее почти по всему исламскому миру и сохранявшее завесу тайны над своей деятельностью. Секретность объяснялась главным образом тем, что исмаилитов преследовали и шииты, и халифы династии Омейядов. Сто лет спустя борьба исмаилитов увенчалась успехом. Воспользовавшись ослаблением Омейядов, они создали в Северной Африке собственное государство -- Фатимидский халифат, просуществовавший более 200 лет. Власть этой державы распространялась на огромную территорию от Сирии до Сицилии и Андалузии. Однако и исмаилитская община недолго оставалась единой.

Самый крупный раскол внутри нее произошел в конце XI века. Он вновь был связан с вопросом престолонаследия. После смерти халифа из династии Фатимидов и имама Ал-Мустансира его сыновья Низар и Мустали повздорили из-за престола. Победил младший Мустали, а Низар был вынужден покинуть халифат вместе со своими сторонниками. В результате возникли два крупнейших течения в исмаилизме, существующие по сей день -- низариты и мусталиты. Мусталиты сохранили власть над государством Фатимидов, а низариты вскоре создали свое небольшое государство на территории современного Ирана с центром в горной крепости Аламут.

Взлеты и падения
Хозяева Аламута не обладали значительной военной мощью. Но это не мешало им держать в страхе правителей соседних могущественных держав, в частности, султаната Сельджукидов. Исмаилиты, которым было не привыкать действовать в подполье, создали разветвленную террористическую сеть из фанатично преданных имаму воинов -- федаев. Ко всякому, кто представлял угрозу для исмаилитского государства, или просто отказывался платить выкуп по требованию имама, подсылались федаи, убивавшие сначала врага, а потом себя. Слухи о исмаилитских убийцах дошли и до средневековой Европы, где они были известны под именем асассинов. Это слово произошло от искаженного арабского "курильщик опиума" (считалось, что федаи шли на задание в состоянии наркотического опьянения) и в значении "убийца" вошло во многие европейские языки. Монгольское завоевание в XIII веке уничтожило государство с центром в Аламуте. Для низаритов наступила пора безвременья. Политическое единство общины было разрушено.

Большинство разрозненных групп низаритов потеряли связь с имамами, которые на протяжении пяти веков скрывались на юго-западе Ирана. Ситуация начала меняться только в XVIII столетии, когда исмаилитские имамы выдвинулись на первые роли в политике персидского государства. Тогда же персидские шахи пожаловали имамам титул "Ага Хан", что можно приблизительно перевести как "вождь" или "господин". Начался процесс восстановления связи между отдельными общинами исмаилитов. А следующий век стал временем их ренессанса. Центр имамата был перенесен в Бомбей, где издавна существовала мощная исмаилитская община. Этот шаг обеспечил дальнейший взлет политического влияния исмаилитов.

Благодаря сотрудничеству с английскими колониальными властями, имам Ага Хан III приобрел статус главного посредника между ними и индийскими мусульманами. Это позднее принесло ему рыцарское звание, тесные связи с элитой метрополии, политический вес как на Западе, так и на Востоке. При Ага Хане III община исмаилитов-низаритов окончательно обрела тот вид, в котором существует сегодня. По плану этого выдающегося организатора было унифицировано устройство исмаилитских общин, разбросанных по всему мусульманскому миру от Индии до Западной Африки и от гор Памира до Судана. Единая система управления превратила исмаилитское сообщество в своего рода транснациональное государство.

В относительно короткое время богатство исмаилитов значительно выросло, а вслед за ним повысилось и политическое влияние их имама. Пиком его карьеры как мирового политика стало избрание в 1937 году на пост президента Лиги наций (предшественницы ООН). Также Ага Хан принял активнейшее участие в создании сначала Мусульманской лиги, движения, объединявшего индийских мусульман, а затем и в создании государства Пакистан. Однако внутренние правила исмаилитской общины мало изменились со времен Средневековья. Абсолютная власть имамов осталась непоколебимой, также как их авторитет толкователей основ веры. Впрочем, исмаилитский лидер использовал этот авторитет совсем иначе, нежели его предки из Аламута. Он был склонен к реформированию жесткой религиозной доктрины, в частности, выступал за эмансипацию женщин. В известных пределах, разумеется.

Любимый внук
49-й имам исмаилитов-низаритов Ага Хан IV, который ныне управляет общиной, Шах Карим ал-Хусайни родился в пригороде Женевы 13 декабря 1936 года. Его отец, Али Хан, был младшим сыном имама Ага Хана III, а мать, Джоанна Барбара Йард Буллер, происходила из аристократического английского рода. Брак их не сложился. В конце 40-х годов Али Хан увлекся голливудской звездой Ритой Хейворт и родители развелись. Видимо, эта скандальная история и не позволила Али Хану стать преемником Ага Хана III. Как и положено, с юных лет при принце постоянно находился наставник, обучавший его основам веры.

Карим делал большие успехи и в 1943 году прошел испытание на собрании местной общины в Найроби, куда временно перебралась семья, и впервые руководил общим богослужением. В остальном будущий имам ничем не отличался от своих европейских ровесников, принадлежащих к аристократическому кругу, -- те же оловянные солдатики, а позднее -- футбол и теннис. Несмотря на основательное религиозное воспитание, никто и не думал прививать ему аскетизм или нетерпимость к образу жизни иноверцев. Кроме того, семья озаботилась тем, чтобы принц получил хорошее европейское образование. После окончания Второй мировой войны он вновь поселился в Швейцарии, где с успехом закончил одну из престижных школ, а затем изучал в Гарварде историю ислама и получил степень бакалавра. Когда в 1957 году умирающий Ага Хан III объявил Карима своим наследником, это удивило многих в исмаилитской общине, ведь тому было всего двадцать лет. Позже родственники объясняли такое решение имама тем, что он давно знал Карима и выделял его среди прочих представителей рода. Считается также, что у деда и внука сложились близкие человеческие отношения, назвать которые дружбой мешает только разница в возрасте. Сам Ага Хан III, объявляя свою последнюю волю, объяснял свой поступок необходимостью привлекать молодежь к политическим делам исмаилитского сообщества, высказавшись в том примерно духе, что новая эпоха требует новых людей.

Соперник Всемирного банка
Ага Хан IV действительно оказался человеком, который был в тот момент нужен исмаилитской общине. За время своего правления он сумел поднять ее влияние на такую высоту, которая была недостижима даже для его блистательного деда. Государство, которым он руководит, не обозначено ни на одной карте, а численность исмаилитов (15--20 млн. человек), хотя и сопоставима с населением небольшой европейской страны, по меркам исламского мира невелика. Однако Ага Хана принимают на самом высоком уровне, как признанного мирового политика, он принадлежит к числу богатейших людей планеты, и его имя почти не сходит со страниц западной прессы. Причина такого успеха коренится в таланте Ага Хана-бизнесмена.

Он раньше кого бы то ни было понял, что вложения в бедные страны могут оказаться исключительно выгодными. Причем в данном случае коммерческая выгода идет рука об руку с нравственной позицией: будучи плотью от плоти исламского мира, Ага Хан искренне стремиться сделать его процветающим. Вместе с имаматом в наследство Ага Хану IV досталась разветвленная и стройная система программ по модернизации и экономическому развитию исмаилитских общин. Ему удалось вывести ее на качественно новый уровень.

В 1967 году он основал Фонд Ага Хана (Aga Khan Foundation), впоследствии ставший ядром Организации Ага Хана по развитию (AKDN, Aga Khan Development Network). Главное отличие политики Ага Хана IV от принципов его деда заключается в том, что его инвестиционные программы распространяются не только на исмаилитские общины, но и на все население стран, где действуют структуры AKDN, вне зависимости от вероисповедания. На протяжении последних десятилетий AKDN является наиболее успешной среди всех мировых финансовых организаций, занимающихся проектами по развитию стран третьего мира. В отличие от таких финансовых монстров, как Всемирный Банк или Международный банк реконструкции и развития, AKDN никогда не вкладывала деньги в амбициозные макроэкономические проекты.

Как показывает опыт, такие вложения уходят в песок и абсолютно бессмысленны, поскольку средства, распределяемые местными правительствами, либо разворовываются, либо расходуются крайне бестолково. Кроме того, AKDN лишь в крайних случаях практикует традиционные для западных благотворительных организаций поставки гуманитарной помощи, которые в лучшем случае играют роль паллиатива и неспособны даже в малой степени повлиять на ситуацию с бедностью и снизить связанную с ней социальную напряженность. И при этом, зачастую, вызывают у местного населения не благодарность, а ненависть к благотворителю.

Созданная Ага Ханом структура придерживается принципиально иной стратегии. AKDN, как правило, обходится без помощи органов государственной власти и предпочитает работать на уровне отдельных городов, деревень или хозяйств. При этом деньги идут не на создание потемкинских деревень в виде высокотехнологичных производств в странах, где даже электричество есть далеко не везде, а на развитие традиционных отраслей хозяйства, будь то пчеловодство или изготовление джутовых мешков.

Единственной целью инвестиционных программ является создание условий, в которых отдельные хозяйства могли бы обрести самостоятельность и при этом занять собственную нишу на рынке. Эта цель достигается предоставлением дешевых кредитов, что особенно важно в странах, где банковская система или находится в зачаточном состоянии или полностью отсутствует, поставками инвентаря, строительством локальных электростанций и других элементов инфраструктуры. Можно сказать, что Ага Хан IV является обладателем своеобразного финансового "ноу хау" в области помощи странам Третьего мира.

В отличие от западных кредитов, его схема действительно работает и достигает реальной цели. Многие на Западе уже это поняли. Не случайно на протяжении последнего десятилетия все больше европейских стран, стремящихся оказать помощь своим бывшим колониям, предпочитают делать это не напрямую, а через структуры AKDN. Если судить по состоявшейся в конце апреля (2002 год) встрече президента Путина с Ага Ханом в Москве, российское руководство также проявляет интерес к сотрудничеству с исмаилитским имамом. Ведь современный исмаилизм в идейном плане жестко противостоит ваххабитам, а инвестиционные программы AKDN способствуют ликвидации социальной базы исламского радикализма. Понятно, почему Путин призвал Ага Хана расширить деятельность в Средней Азии и в мусульманских регионах России.