Сталин проблемы с левой рукой. Интересные факты об иосифе виссарионовиче сталине

Павел Пряников

Чудо, что Сталин смог дожить до 73 лет. Серьёзные проблемы со здоровьем начались у него ещё в 1920-х, после войны он пережил два инсульта. Третий инсульт, случившийся в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года оказался смертельным. Впрочем, Сталин мог бы в ту ночь выжить, если бы не преступное бездействие Хрущёва и Маленкова.

До сих пор существует мнение, что смерть Сталина в 1953 была следствием заговора его окружения. Точнее – какими-то манипуляциями заговорщиков: Берии, Маленкова, Хрущёва. Медицинская карта Сталина и донесения его окружения до сих пор не рассекречены, и реконструировать события 28 февраля – 3 марта 1953 года можно только косвенно, по запискам и проговоркам его окружения. Всего существует 6 версий смерти Сталина (вернее будет сказать – апокрифов) и 2-3 версии заговора соратников. Блог Толкователя вернётся к их описанию, а сейчас просто опишем, чем болел Сталин на протяжении своей жизни.

С молодости у Сталина было врождённое уродство – сохнущая левая рука, следствие неизлечимой генетической болезни Эрба. Серьёзные проблемы со здоровьем – боли в мышцах рук и ног, частые простуды, бессонница – начались у него в конце 1920-х. Он страдал от полиартрита, и, начиная с 1926-27 гг., сначала ездил лечиться в Мацесту, где принимал тёплые сероводородные ванны из естественных источников. Затем Сталин ежегодно ездил в Сочи. Опубликованы 17 писем Сталина к жене за период 1929-31 гг., где он делится своими переживаниями во время отпуска. Таким писем было около 30, остальные до сих пор засекречены. Но и в этих 17 письмах его упоминания о болезни Сталина. Вот часть из них:

1 сентября 1929 г. «В Нальчике я был близок к воспалению лёгких. У меня «хрип» в обоих лёгких и всё ещё не покидает кашель.

Вплоть до 1937 года Сталин ежегодно выезжал для лечения на южные курорты. Затем в Москве стартовали политические судебные процессы, войны – с японцами и финнами, присоединение Прибалтики, Бессарабии, западных Украины и Белоруссии – всё это вынудило его безвылазно находиться в столице.

В ночь на 22 июня Сталин спал не более двух часов. В первый день войны прибыв в Кремль в 5:45 утра, он беспрерывно работал 12 часов, ничего не ел и выпил за день только стакан крепкого чая с сахаром. В таком режиме он работал все дни войны, иногда по 15 часов в сутки. Нередко охрана находила его спящим на диване, одетым и обутым. Четыре напряжённых года без выходных и отпуска. В начале войны Сталину было 62 года, по её окончании 66 лет.

После Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа) возможности отдохнуть не было – 6 августа американцы сбрасывают ядерную бомбу на Хиросиму, а 8 августа СССР вступает в войну с Японией.

Перенапряжение сказалось в первую послевоенную осень. До войны главной медицинской проблемой Сталина были боли в суставах – поэтому во время длительных заседаний он не мог сидеть на одном месте и прохаживался по кабинету. Инсульт, настигший Сталина между 10 и 15 октября 1945-го, едва не убил его.

Из журналов посетителей Сталина видно, что в период с 8 октября до 17 декабря 1945-го Сталин в Кремле отсутствовал. По воспоминаниям Юрия Жданова, второго мужа Светланы Аллилуевой, в те дни Сталин порывался передать полномочия главы государству его отцу, Жданову. Два месяца он ни с кем из руководства не общался, не разговаривал по телефону. Этот инсульт не привёл к кровоизлиянию в мозг, была только закупорка мелкого сосуда мозга.

1946 год стал переломным. Сталин больше не мог выносить прежние нагрузки, и начал постепенно отходить от дел. Он всё больше находился на кунцевской даче, почти перестав посещать Кремль. Его дочь Светлана вспоминала: «Летом 1947 года он пригласил меня отдыхать в августе вместе с ним в Сочи. Он постарел. Ему хотелось покоя. Он не знал порою сам, чего ему хотелось».

Осень 1948-го Сталин также проводит в Сочи. Пока он отдыхает на юге, срочно перестраивается дача. Сталин фактически становится затворником и заложником своего окружения. Снова из воспоминаний его дочери Светланы: «Летом он целыми днями перемещался по парку, ему несли туда бумаги, газеты, чай. Последние годы ему хотелось здоровья, хотелось дольше жить».

Его здоровье, несмотря на щадящий режим работы, не улучшалось. Он страдал от гипертонии, головокружения и одышки, часто простужался, и охрана вынуждена была иногда прибегать к крайним мерам. Телохранитель Рыбин, рассказывая о похоронах Жданова, состоявшихся 2 сентября 1948 года, вспоминает, как охранники, по указанию Молотова, заперли Сталина в комнате и не выпустили его в сад полить цветы. Сталин фактически перестал руководить страной.

В октябре 1949 года Сталина настиг второй инсульт, сопровождавшийся потерей речи. Последующие годы он вынужден брать длительный отпуск и отправляться на юг (август-декабрь 1950, 9 августа 1951 – 12 февраля 1952). В узком кругу Политбюро у Сталина тогда появилось прозвище «дачник».

В 1951 году у Сталина начались провалы в памяти. Хрущёв вспоминал, что, сидя за столом и обращаясь к человеку, с которым Сталин общался десятки лет, он вдруг останавливался в замешательстве и никак не мог назвать того по фамилии.

«Помню, однажды он обратился к Булганину и никак не мог припомнить его фамилию. Смотрит, смотрит на него и говорит: «Как ваша фамилия?». – «Булганин!». Подобные явления повторялись часто, и это приводило его в неистовство».

Болезнь прогрессировала. Летом 1952 года, осмотрев Сталина, его личный врач, академик Виноградов, обнаружил резкое ухудшение здоровья (прогрессирующий атеросклероз мозга). Он рекомендовал ему отказаться от политической деятельности и уйти на покой.

«Дело врачей», состряпанное окружением Сталина, только ухудшило состояние вождя – личный лекарь, академик Виноградов был заключён в тюрьму, в застенки последовали и другие представители «кремлёвки». Хрущёв, Берия и Маленков советовали Сталину не обращать внимания на врачей, и заниматься самолечением. Светлана Аллилуева вспоминала:

«Я была у него 21 декабря 1952 года, когда ему исполнилось 73 года. Он плохо выглядел в тот день. Он неожиданно бросил курить, и очень гордился этим.

Он принимал сам какие-то пилюли, капал в стакан с водой несколько капель йода – откуда-то он сам брал эти фельдшерские рецепты. Он стал регулярно ходить в русскую баню, по старой сибирской привычке. При его гипертонии ни один врач не разрешил бы этого, но врачей не было».

Осень 1952 года состоялся XIX съезд партии. Предыдущий состоялся в 1934 году, и Сталин остался в Москве, лишив себя рекомендуемого врачами отдыха. Потом был пленум ЦК. В день открытия пленума, 16 октября, он подал заявление об освобождении его от должности Генерального секретаря, мотивируя свою просьбу «состоянием здоровья». Мария Ковригина, участвовавшая в октябрьском пленуме, вспоминает:

«Я запомнила усталое лицо Сталина, который говорил, что больше не модет работать секретарём и председателем Совета министров. У меня было впечатление, что мучаем старого больного человека».

Но Сталин не назвал официального преемника, и это удержало группу Берии, Хрущёва и Маленкова от принятия отставки вождя – они понимали, что кому-то из них в борьбе за власть тогда придётся сойти с дистанции, вероятно, через тюрьму (что и вышло после смерти Сталина). Больной, отстранённый от решения всех, а не только важнейших, вопросов – именно таким и нужен был Сталин этим людям (такая же ситуация повторится с поздним Брежневым и поздним Ельцыным). Каждый из этих людей хотел хоть ещё немного времени, чтобы усилиться в борьбе за власть, но, в то же время, и не разгневать пусть и полуживого, но всё ещё вождя.

А Сталин, как вспоминает Рыбин, осенью 1952-го уже падал в обморок и не мог без посторонней помощи подняться на второй этаж.

Последний раз в Кремле Сталин был 17 февраля 1953 года. Из дневника приёмов было видно, сколько длился тогда его рабочий день: 30 минут на встречу индийской делегации, 15 минут на беседу с Берией, Булганиным и Маленковым. 45 минут.

Хрущёв, рассказывая о состоянии Сталина осень 1952-го – зимой 1953-го упоминает, что стол в столовой на его даче в Кунцеве был завален нераспечатанными красными конвертами, и уже после смерти Сталина генерал Власик признался, что назначил специального человека, который вскрывал пакеты и отсылал содержимое тем, кто их присылал. Непрочитанными оставались даже бумаги, присланные Сталину из Политбюро. Напомним, в это время проходят важнейшие политические процессы: дело Еврейского антифашистского комитета (т.н. «кампания по борьбе с космополитизмом»), «дело врачей», чистка в МГБ… Кто же тогда инициировал их и вёл? Не будем пока забегать вперёд.

21 февраля – это был последний день, когда Сталин принимал кого-либо по работе. К нему на приём пришёл генерал-лейтенант МГБ Судоплатов:

«То, что я увидел, меня поразило. Я увидел уставшего старика. Его волосы сильно поредели, и хотя он всегда говорил медленно, теперь он произносил слова как бы через силу, а паузы между словами стали длиннее. Видимо, слухи о двух инсультах были верны».

27 февраля 1953 года в сопровождении охранника Кириллина появился в своей ложе в Большом театре, на представлении балета «Лебединое озеро». Весь спектакль он был один. По окончании уехал на дачу.

Вечером 28 февраля у Сталина на даче был ужин с участием Берии, Булганина, Маленкова и Хрущёва. Чем он закончился, поговорим в следующем тексте.

(Цитаты по книге Рафаэля Гругмана «Советский квадрат», изд-во «Питер», 2011).

«…или будет мне диагноз, или будет приговор».
Вл. Высоцкий

У каждого своя история болезни. У героя и у труса. У человека преисполненного добродетелей и у злодея. У гения и у посредственности.
Болезнь людей обыкновенных, вызывая естественное чувство сострадания, не выходит, тем не менее, из круга их личных проблем. Проблем семьи, ближайшего окружения.
Другое дело, когда болеют люди выдающиеся. Люди, поднявшиеся силою обстоятельств над народами и странами.
Как бы не оценивалось роль личности в истории. Превозносилась или исключалась вовсе. Никто не станет отрицать того факта, что болезнь не только отражается на тех или иных свойствах и качествах характера, но и может оказать значительное влияние на развитие личности. Деформировать и даже разрушить её.
В первую очередь это относится к заболеваниям головного мозга, к психическим расстройствам.
История донесла до нас не затерявшиеся в веках свидетельства ужасных нелепостей, сопровождавших царствование Нерона, Калигулы, Ивана Грозного.
Время от времени появляются публикации, авторы которых пытаются объяснить феномен Сталина, его жизнь и поступки, тем, что длительное время «вождь всех народов» был болен психически.
«Эти преступления, – писал американский коммунист Г. Майер, имея в виду сталинский террор, – вызваны исторической случайностью – паранойей. Фактором, находящимся вне сферы экономики и политики. То есть вне того, что принято называть объективными историческими условиями».
Диагностика в психиатрии далека от идеала. Речь, разумеется, не идет об очевидных случаях сумасшествия.
Недаром говорят, – сколько психиатров, столько точек зрения.
Если постановка диагноза в процессе осмотра больного, подчас, вызывает большие трудности, то при заочной диагностике эти трудности возрастают многократно.
Что же говорить о квалификации психического состояния человека, многие годы оказывавшегося ни с чем не сравнимое влияние на судьбы огромной страны.
Человека, который для одних был воплощением всего доброго и светлого на земле. А для других, по словам югославского диссидента Джиласа, «монстром… крупнейшим преступником прошлых и даже будущих времен».
То, что вы прочтете в этом очерке, всего лишь попытка на основании фактов, которые можно трактовать по-разному; домыслов, более или менее достоверных, часто тенденциозных, иногда просто анекдотичных; воспроизвести историю болезни Сталина.
Историю болезни человека по имени Иосиф Джугашвили, который боялся врачей. Не доверял им. Подчас жестоко, с непринужденностью восточного деспота расправлялся с не угодившими. И умер, по сути лишенный медицинской помощи, при не вполне ясных обстоятельствах, в возрасте 73 лет.

МАТЬ, ОТЕЦ И ПРОЧИЕ РОДСТВЕННИКИ.

«И был дан ей ключ от кладезя бездны…»
Откр. Св. Иоанна Богослова. Гл.9

Сталин родился 21 декабря 1879 года в бедной неблагополучной грузинской семье.
Мать Екатерина Георгиевна Джугашвили, урожденная Геладзе, занималась поденной работой.
Ей хотелось, чтобы единственный оставшийся в живых сын Сосо, выбился в люди.
Больше всего бедную женщину привлекала карьера священника.
Говорят, что перед смертью она горько сетовала: – «Жаль, что он не стал священником».
Впрочем, у Екатерины Георгиевны не было особых оснований жаловаться на судьбу. Бедная прачка жила после революции в Тбилиси в огромном вице-губернаторском доме, окруженная приживалками. И пользовалась всеми благами, которые ей давало её положение – положение матери Сталина.
Отец – сапожник Виссарион Иванович Джугашвили снискал себе известность, как пьяница, дебошир и рукосуй.
Маленькому Сосо от него изрядно доставалось.
По одной из версий он порвал с семьей и умер в какой-то Тифлиской ночлежке. То ли от тифа. То ли в состоянии запоя.
По другой – его убили люди любовника матери – князя Эгнаташвили, которого многие считают настоящим отцом Сталина.
Существует легенда, согласно которой эта роль отводится известному русскому путешественнику Пржевальскому.
Некоторые полагают, что мать Сталина не могла с уверенностью сказать, кто же, собственно был его отцом.
Сталин был наслышан о ветрености матери и отзывался о ней не очень лестно.
Есть сведения, что не один житель Гори поплатился жизнь за то, что знал слишком много о делах семьи Джугашвили.
Братья Сталина Михаил и Георгий умерли в младенчестве.
Его сын от первого брака Яков отличался неуравновешенностью. Тяжело переживая пренебрежительное отношение отца, пытался покончить жизнь самоубийством.
Неудачная попытка вызвала лишь пренебрежительную реплику, не расположенного к сантиментам Сталина:
– Ха! Не попал!
Находясь в плену Яков Джугашвили то ли бросился на электрическую про-
волоку. То ли спровоцировал на выстрел часового.
Трагическая судьба Якова Сталина породила много легенд. Согласно одной из них он был вывезен на Ближний Восток. Ассимилировался там. И даже имел сомнительную честь стать отцом Саддама Хусейна.
Сын Сталина от второго брака Василий с детских лет отличался импульсивностью, упрямством и невоздержанностью.
Он рано пристрастился к спиртному, что, со временем, привело к развитию хронического алкоголизма..
Имеется много свидетельств его пьяных загулов, дебошей, рукоприкладства.
Впрочем, это не мешало головокружительной военной карьере Василия Сталина, спортивному меценатству и частым бракам.
Дочь Светлана не нашла себя ни в личной жизни, ни в работе, ни в творчестве.
Её поступки отличались непредсказуемостью. Настроение неустойчивостью. Привязанности непрочностью.
Светлана Аллилуева холодно относилась к близким. Натравливала их друг на друга. Пыталась скомпрометировать.

БОЛЕЗНИ СТАЛИНА.

«Огнем страдания мой мрачный дух зажжен».
Омар Хайям.

Тяжелые заболевания, случающиеся в детстве, нередко меняют характер. Портят его.
В возрасте пяти лет Сталин перенес натуральную оспу. Болезнь обезобразила лицо ребенка.
Отсюда постоянно повторявшаяся в жандармских описаниях особая примета: – «лицо рябое с оспенными знаками». И кличка «рябой».
В возрасте 12-ти лет Сталин повредил левую руку. Рука стала немного короче и слабее, чем правая.
Есть данные, что в молодости Сталин переболел туберкулёзом.
Ещё утверждают, что 1914 году он заболел сифилисом. В этом году подобная же неприятность случилась с Гитлером.
Оба плохо лечились. И, как следствие, выраженные характерологические изменения. В том числе способность оказывать значительное психическое воздействие на окружающих. И сходная неврологическая потология – проблемы с рукой. А к концу жизни и с ногой.
Слабость, гипотрофия, нарушения функционирования.
Любопытная деталь – согласно данным жандармского управления на левой ноге у Сталина – « 2 и 3 пальцы сросшиеся».
Если верить Морелю – это один из признаков дегенерации или вырождения.
Другая точка зрения, – сросшиеся на ноге пальцы – примета антихриста. А сам Сталин не что иное, как предвестник грядущего Апокалипсиса.
Небольшого роста, физически слабый, Сталин, судя по, не чувствовал себя вполне здоровым.
За несколько лет до смерти у него появились заметный признаки артериосклероза.
В 1951 году он перенес микроинсульт.
Санитарка, купавшая престарелого вождя, рассказывала:
– Руки у него были маленькие. Ножки совсем маленькие, тонкие. А животик большой. Паучок.

ВРЕДНЫЕ ПРИВЫЧКИ.

«Когда житье тошней недуга».
Б. Пастернак.

Сталин был заядлым курильщиком. До конца жизни он не расставался с трубкой.
Всем прочим Сталин предпочитал табак «Герцеговина флор».
Табак для него по специальному рецепту готовил грузин-профессор. Его усердие было вознаграждено Сталинской премией.
Сталин знал толк в вине.
Л.Д. Троцкий писал:
– В 1919 году я случайно узнал, что в кооперативе Совнаркома имеется
кавказское вино и предложил изъять его, так как торговля в то время была запрещена. Доползет слух до фронта, что в Кремле пируют. – Говорил я Ленину, – произведет плохое впечатление. Третьим при беседе был Сталин. – Как же мы кавказцы, – сказал он с раздражением, – будем без вина!? – Вот видите, –
подхватили шутливо Ленин, – грузинам без вина нельзя. Я капитулировал без боя.
Много писали о застольях на даче у Сталина. Первые годы они носили, так сказать, демократический характер. На столе стояло спиртное, и каждый наливал себе в меру потребностей.
Сталин пил лёгкое грузинское вино. Впрочем, не брезговал он коньяком и водкой.
А. Орлов в «Тайной истории сталинских преступлений» писал:
– Заметив, что Сталин поглощает огромные куски грубоватой русской
селедки начальник кремлевской охраны Паукер начал заказывать заграницей более изысканные сорта. Некоторые из них, так называемые «гибельбиссен» немецкого посола привели Сталина в восторг. Под эту закуску хорошо идет русская водка…
Перед войной Сталин стал пить намного больше.
Н.С. Хрущев вспоминал:
– Сталин выпивал рюмку коньяка. Или водки. В начале обеда, а потом
вино, вино, вино.. Если пить вино пять шесть часов подряд, хоть и маленькими бокалами, так черт его знает, даже если так воду пить, то от воды опьянеешь, а не только от вина. Всех буквально воротило, до рвоты доходило, но Сталин в этих вопросах был неумолим.
Ночные застолья у Сталина были и тягостны и опасны. Недоверчивый
вождь провоцировал собутыльников на «откровенность». Стравливал. Выяснял настроение. Не помогали никакие отговорки, ни больное сердце, ни почки, ни срочная работа. Полное одобрение у Сталина вызывали лишь свалившиеся на пол.
У каждого из участников были свои обязанности. Своя «культурная» нагрузка.
Хрущев был специалистом по гопаку. И должен был плясать, приседая на толстый зад и вскрикивать в такт танцу.
Микояну, когда он провозглашал какой-нибудь тост, соседи, подкладывали кусок торта. И он под всеобщий хохот, садился на него.
Сам Сталин время от времени разбивал варёные яйца об голову своего помощника Поскрёбышева.
Ещё он пугал собеседников, переходя в разговоре с Берией на грузинский язык.
Был ли Сталин алкоголиком? Или просто пытался разрядить в вине какие-то комплексы.
Предоставим слово Хрущеву достаточно хорошо разбиравшемся в этом вопросе:
– Что же Сталин был пьяницей? Можно сказать, что был и не был. Был в том смысле, что в последние годы не обходилось без того, чтобы пить, пить, пить… С другой стороны он не накачивал себя, так как своих гостей.
Последнее замечание не выглядит убедительным.

ХАРАКТЕР СТАЛИНА.

«Он всех давил и не имел друзей».
Наум Коржавин.

Кто-то сказал, что « количество образов Сталина в биографической литературе равно количеству его биографов».
Официальные историографы именовали Сталина «гением всех времен и народов…отцом и учителем… светочем…маяком и т.д.».
Говорят, что Сталин лично усиливал некоторые характеристики подобного рода, казавшиеся ему недостаточно яркими и выразительными, не отображающими в полной мере.
Свою роль сыграла крайняя неискренность Сталина. Он, по определению одного из его оппонентов и критиков, «всю жизнь ломал комедию».
У этого, как высказался обласканный Сталиным французский писатель А. Барбюс, «человека с головою ученого, с лицом рабочего в одежде простого солдата, была безусловная способность производить впечатление.
Он мог и ужасать, и казаться, по словам Г.Уэльса, наиболее чистосердечным и честным человеком из всех с кем этому умудренному годами и житейским опытом писателю приходилось встречаться.
А чего стоят его рассуждения в беседе с Л. Фейхтвангером о культе личности. Сталину, по его словам, «докучает такая степень обожания». Во всём, мол, виноваты «подхалимствующие дураки», а также рабочие и крестьяне, не сумевшие развить у себя вкус и чувство меры и т.д.
Сталину удалось обмануть таких разных людей, как леди Астор, Р. Роллан, Б. Шоу, взахлеб говоривших об его искренности, радушии, доброте – свойств, которых он был напрочь лишен.
Не представляясь, не «ломая комедию» Сталин обнаруживал совершенно другие черты.
– Сталин слишком груб, – писал Ленин в своем политическом завеща-
нии.
В этой характеристике многое шло от личных впечатлений.
Сталин, не сдерживая себя в выражениях, обругал Надежду Константиновну Крупскую, за то, что она под диктовку Ленина написала письмо Троцкому.
– Он был человеком очень грубым, – вспоминал Хрущёв, – и оскорбле-
ния позволял по отношению к самым близким к нему людям.
У Сталина отсутствовало чувство привязанности. Он холодно относился к матери. Недолюбливал старшего сына Якова.
Своих младших детей – Василия и Светлану то приближал к себе, то отталкивал. И попустительствовал там, где нужно было власть употребить
Внуков не хотел видеть. А часть вновь приобретенных родственников по-
просту репрессировал.
Не минула чаша сия многих родственников первой жены Сталина Екатерины Сванидзе. И второй – Надежды Аллилуевой.
Мало значили друзья. Общий кров, выпитое вино.
В этом отношении показательна судьба Авеля Енукидзе.
В прошлом, как принято, было тогда говорить, пламенный революционер, со временем он превратился в добродушного ленивого перерожденца.
Енукидзе был лишен особых политических амбиций и довольствовался ролью друга семьи Сталина, его собутыльника и поверенного в делах любви. Ролью, как оказалось, куда более опасной, чем его революционное прошлое.
Этот новоявленный барин, любитель хорошего вина и молоденьких балерин, не растерял в полной мере чувства гордости и собственного достоинства.
Его попытка призвать «милость к падшим», удержать Сталина от окончательной расправы над Каменевым и Зиновьевым вызвала у того очередной пароксизм злобы.
Енукидзе пришлось пройти через этапы, которые проходили люди из окружения Сталина, нуждавшиеся, по его мнению, в выволочке.
Сначала его «поставили на ноги» – лишили персональной машины. Потом «ударили по животу» – открепили от распределителя и спецстоловой. Выселили из служебной квартиры. И, наконец, расстреляли.
– Гордый, – сказал Сталин. – Не хотел кланяться.
Сталин был мстителен. В отличие от Ленина, которому, как говорят, чувст-
во личной мести было чуждо и он неплохо уживался с носителями враждебных идей, предварительно разгромив их и перетянув на свою сторону; Сталин мстил конкретным людям, имевшим несчастный случай, так или иначе задеть его уязвленное самолюбие.
Причем, это были не только политики, мешавшие его продвижению к вершинам абсолютной власти.
Но и те, кто обладал какими-то нужными качествами, которых у Сталина либо отсутствовали, либо были слабо выражены. Люди, затемнявшие его в чем-то. Просто сказавшие что-то нелестное в его адрес. Бог весть когда, обидевшие, задевшие, уязвившие.
Не имело значение ни место, ни время. Сталин умел ждать.
– Я постепеновец, – говорил он.
Троцкий, ссылаясь на Каменева, писал, что как-то Сталин, Дзержинский и
Каменев, то ли в 1923, то ли в 1924 году провели день за вином, «задушевно беседуя».
И, когда речь зашла о личных вкусах и привязанностях, Сталин сказал:
– Самое лучшее наслаждение для мужчины – наметить врага, подгото
виться, отомстить, как следует, потом пойти спать (по другой версии – выпить стакан хорошего вина).
Как и большинство мстительных людей, Сталин отличался вероломством. Для него ничего не значило честное слово. Любые обещания нарушались с необыкновенной легкостью.
Сталину нравилось играть со своими жертвами. Нередко он приближал их,
прилюдно обласкивал, повышал в должности.
– Слушай, Николай, на кого ты обиделся? – Говорил он Бухарину. – На
партию? Против партии объявил голодовку? Как тебе не стыдно. Неужели ты думаешь, что мы дадим тебя в обиду? Приходи завтра и попроси у партии прощения. – Всё будет в порядке.
Вскоре Бухарин был арестован и расстрелян.
Сталин был крайне недоверчивым человеком. Он никому и ничему не ве-
рил. Компромат в глазах Сталин значил много больше, чем данные о положительных свойствах того или иного человека.
Думая о людях плохо и считая их способными «на всё», Сталин испытывал удовлетворение, когда его подозрения оправдывались.
Это ещё раз убеждало в собственной правоте, в необходимости чисток проверок, расследований. В создании разветвленных учреждений, которые должны были этим заниматься.
Всех этих, по выражению А. Платонова, «секторов, секретариатов, групп ответственных исполнителей… групп широкой коллегиальности…учреждений глубокого и всестороннего продумывания».
Их «проверочная деятельность» привела к развитию всеобщей подозрительности в обществе. Породила зловещий, психопатологический по своей сути, синдром «врагомании».
Подозрительность Сталина отравляла его личную жизнь.
– Несчастный я человек. – Пожаловался как-то Сталин Хрущёву, – нико-
му не верю
Большую часть жизни Сталин прожил в окружении мощной охраны. Про-
фессионализм охраны, её личная преданность («того и гляди, застрелят») не вызывала у него особого восторга..
Обилие мер предосторожности, к которым прибегал недоверчивый Сталин: колючая проволока, сигнализация, специально подобранные занавеси на окнах, глазок для наблюдения, были взяты из арсенала тюрьмы.
Недаром один из исследователей назвал Сталина «главным арестантом страны».
Сталин был тщеславен. Его отличало обостренное чувство собственного
превосходства.
Ему хотелось быть первым везде: и в политике, и в военном деле, и в понимании вопросов науки, особенно вопросов философии (говорят, один ловкий академик заслужил пожизненное благоволение вождя, оценив какую-то его работу, поданную анонимно, как вершину философской мысли),
Н.И. Бухарин незадолго до смерти, беседуя с супругами Дан в Париже, сказал:
– Сталин даже несчастен оттого, что не может уверить всех и даже само
го себя, что он больше всех и это его несчастье, может быть, самая человеческая в нём черта. Но уже не человеческое, а что-то дьявольское есть в том, что за это самое свое «несчастье» он не может не мстить людям. Всем людям, а особенно тем, кто чем-то выше, лучше его… Если кто-то лучше его говорит, он обречен.. Если кто-то лучше пишет – плохо его дело…. Нет, нет… это маленький злобный человек, не человек, а дьявол.
Во имя сталинских притязаний уничтожались люди знавшие о его истинной роли в революции. Оригинальные философы, политэкономы, трезво мыслящие военные, строптивые писатели, композиторы.
Творческий потенциал огромной страны железными ножницами кроился по его меркам.
Все, не понятое и не принятое им, изгонялось. Пришедшее по вкусу, отвечающее его миропониманию и уровню восприятия всячески поощрялось.
И Сталин добился своего. Его авторитет официально признавался всеми: математиками и филологами, искусствоведами и специалистами прикладных наук, ветеринарами и гинекологами.
Автора вдохновляли идеи Сталина. Они же все и определяли.
Интересно, что у Сталина в молодости чуть было, не наметился иной
путь.
Как и многие другие диктаторы (Муссолини, Гитлер, Мао Дзедун), Сталин пытался проявить себя в творчестве. Он писал стихи.
Остается только жалеть, что Сталин не преуспел в этом.
Случилось то, что Фрейд определил, как вытеснение стремления к художественной славе и замена его стремлением к абсолютной власти.
Судя по всему, отзвуки юношеского творчества для Сталина много значили. Говорят, что он не тронул державшегося независимо Б. Пастернака, за то, что тот в 1913 году, в цикл переводов стихов грузинских поэтов, включил одно или два сталинских стихотворений.
Сталин обнаруживал живой интерес к литературе, театру, музыке. Ему нравилось чувствовать свою причастность к этому миру.
Любовь Сталина была капризной и деспотичной. В одну минуту он мог возвысить полюбившегося ему исполнителя и унизить, низвергнуть.
Интересный эпизод приведен в книге Юрия Елагина «Музыкальные услады вождей».
Сталину понравилась «Песенка герцога» из «Риголлето» в исполнении Козловского.
– Повторите, пожалуйста, ещё раз, – сказал Сталин. Козловский показал
рукой на горло. Вероятно, ему тяжело было вытянуть два раза подряд знаменитое заключительное фермато. Но Сталин очертил пальцем на левой груди кружок и Козловский, поняв знак, спел ещё раз «Сердце красавицы склонно к измене. Итог – орден Ленина, звание народного артиста СССР и торжественное возращение в Большой театр на небывалых условиях.
Сталин любил пошутить. Впрочем, если верить рассказам свидетелей и молве его юмор был особого свойства. Так называемый «черный» юмор.
Говорят, однажды в присутствии мужа, режиссера Александрова, Сталин спросил Любовь Орлову?
– Тебя муж обижает? Иногда обижает, но редко. – Ответила Орлова. –
Скажи ему, – заявил Сталин, – если он будет тебя обижать, мы его повесим. – За что повесите? – Поинтересовался Александров, сочтя ситуацию шутливой. – За шею, – мрачно ответил вождь.
Пишущие о Сталине пытаются, нередко представить этаким аскетом, бес-
сребреником, книгочеем (прочитывал до 500 страниц в день), трудягой, человеком чуждающимся земных благ.
Это не так. Вернее, не совсем так.
Действительно, после смерти у Сталина не осталось ничего такого, что в
изобилии имелось у вождей застойного периода. Ни дорогих вещей, ни больших денег, ни драгоценностей.
Впрочем, вместо скоротечных благ Сталин обладал неизмеримо большим капиталом. В его самодержавном управлении был потенциал огромной страны, где по мановению его руки поворачивались вспять реки, менялась флора и фауна, переселялись целые народы. Так стоило ли мелочиться?
Было известно, что Сталин не спит по ночам. В народном сознании сложился образ человека, который бодрствовал, когда мы все отдыхали от трудов праведных.
Меньше известно другое – просыпался Сталин между 12 и часом дня. Сталин был «совою». В принципе, это его личное дело. Хуже другое. К своему физиологическому ритму он приспособил не один миллион «жаворонков».
Со сталинских времен пошли ночные бдения начальников всех уровней. «А вдруг позвонят…».
Сталин обладал способностью производить сильное впечатление на окружающих.
Черчилль, ни по складу характера, ни по должности не склонный пасовать перед кем-либо, испытал это на себе.
В его воспоминаниях описан интересный эпизод.
Во время Ялтинской конференции при появлении Сталина все вставали, держа руки по швам. Черчилль пытался воспротивиться этому и не смог. Что-то подняло его с места.
Сталин знал за собою это свойство и охотно пользовался им.
Люди, терявшие сознание в его присутствии. Лишавшиеся способности соображать, членораздельно изъяснятся, а то и впадавшие в острые психотические состояния (рассказывают один из чинов, получивший нагоняй от Сталина, закукарекал) вызывали у него если не сочувствие, то какое-то снисхождение.
Их очевидное низвержение тешило Сталина.
Были ли у Сталина необходимые предпосылки для его амбиций.
В общепринятом представлении таких предпосылок не было.
Сталин не выделялся ни образованием («бурсак-недоучка»). Ни особенными способностями. Троцкий отзывался о нём, как о «выдающейся посредственности нашей партии». Ни ораторским искусством. Ни публицистическими навыками.
Впрочем, если верить Густаву Лебону, для вождя эти качества не так уж необходимы. Более того, они могут мешать
– Интеллигентность, сознающая связь всех времен, помогающая их по-
ниманию и объединению, – писал Лебон в своей книге «Психология народов и масс, – делается податливой и значительно уменьшает силу и мощь убежденности, которая необходима апостолу.
Сталин был лицемерным, хитрым, коварным, жестоким, исключительно волевым человеком, обладавшим уникальной способностью оказывать магическое, не вполне изученное в своей основе, воздействие на массы.
Он мог вдохновлять и повергать в ужас. Звать на подвиги, совершаемые с его именем на устах. И превращать в лагерную пыль.
Сталин бесконечно обманывал миллионы людей, во имя высокой цели, имя которой – коммунизм, и собственных убийственных инстинктов.
Этих качеств не было у его соперников, куда более образованных и талантливых, в большинстве своем.
Сложись жизнь по-другому, из Сталина мог бы выйти религиозных догматик, проповедник, основатель какой-нибудь фанатической секты.
А, может быть, спившийся люмпен, хулиган, садист-убийца. Кто знает?
У Марка Твена в «Путешествии капитана Стромфилда в рай», колонну выдающихся полководцев всех времен и народов возглавляет какой-то каменщик из Бостона по имени Эбсэлон Джонс.
Дело в том, что каменщик, сложись его судьба по-другому, мог бы продемонстрировать «миру такие полководческие таланты, что всё бывшее до него, показалось бы детской забавой, ученической работой».
Со Сталиным произошло иначе. Жизнь предоставила ему случай, и он смог до конца реализовать свои ужасные возможности.

БЫЛ ЛИ БОЛЕН СТАЛИН ПСИХИЧЕСКИ?

«Чувство абсурдности поджидает нас на каждом углу».
А. Камю «Эссе об абсурде».

Появление квалифицированного медицинского заключения о наличии
психического заболевания у Сталина связывают с именем известного невропатолога и психиатра В.М. Бехтерева.
Существует версия. 23 декабря 1927 года В.М. Бехтерев должен был быть
в Москве на съезде невропатологов и психиатров.
Перед отъездом из Ленинграда он получил телеграмму из Лечсанупра
Кремля. Его просили срочно проконсультировать больного.
Консультация задержала В.М. Бехтерева. На вопрос коллег, где он так долго был, В.М. Бехтерев, якобы, ответил:
– Смотрел одного сухорукого параноика.
Затем события развивались, как в закрученном детективе. В.М. Бехтерева
видели в буфете вместе с двумя неизвестными мужчинами. Вечером в гостинице он почувствовал себя плохо.
Вызванный к нему проф. Бурмин заподозрил желудочное заболевание.
Позднее, двумя другими консультантами, проф. Шервинским и д-ром Кон-
стантиновским диагноз проф. Бурмина был уточнен.
Он звучал, как «Острое желудочно-кишечное заболевание».
Тяжесть состояния нарастала. И утром 24 декабря 1927 года В.М. Бехтерев умер.
В качестве причины смерти был назван паралич сердца.
Несмотря на внезапную смерть и отсутствие точного диагноза вскрытие не проводилось. Вернее вскрыт был только череп. Мозг передали в возглавляемый В.М. Бехтеревым институт. Тело, не посчитавшись с желанием родственников, кремировали.
Это породило легенду – В.М. Бехтерев был отравлен Сталиным..
Предполагалось, что, то ли при обсуждении состояния здоровья Сталина, то ли позднее, на съезде; присутствовал некто, передавший в соответствующие органу точку зрения неосторожного академика.
Подозрение вызывала проф. Бурмин, сыгравший позднее зловещую роль в деле проф. Плетнева.
Участие в частичном патологоанатомическом вскрытии проф. Абрикосова, которому, судя по всему, не один раз по требованию НКВД приходилось фальсифицировать результаты посмертных экспертиз.
Упоминался какой-то врач, то ли не согласившийся с точкой зрения В.М. Бехтерева, то ли донесший на него.
На этого врача, как из рога изобилия, посыпались награды. Чуть ли не приняли в партию без кандидатского стажа.
Любая версия, не более чем версия. С версией о причастности Сталина к смерти В.М. Бехтерева можно спорить.
Не многие врачи в сталинские времена нашли бы в себе мужество отказаться от конфиденциальных поручений НКВД. И не один из них, это общеизвестно, участвовал в составлении неправедных заключений. Причем, ирония судьбы, сначала писали они, а потом другие писали на них. Мало ли кого тогда возвышали незаслуженно.
Это не главное. Скорее всего, В.М. Бехтерев был приглашен к Сталину, как невропатолог в связи с травмированной в детстве и не вполне послушной рукой.
Возможно, в процессе осмотра могли появиться жалобы на плохой сон, раздражительность, утомляемость.
Но абсолютно исключено, чтобы на основании полученных во время обследования клинических данных у В.М. Бехтерева возникли основания для постановки такого специфического диагноза, как паранойя.
Этот диагноз тесно связан с личностью больного. С его мировоззрением. Особенностями эмоционально-волевой сферы. Способностью к критике.
Нередко, как утверждал известный швейцарский психиатр Э. Блейлер, «болезненным представляется только фиксация заблуждения».
Из чего исходят современные сторонники паранойи у Сталина. В первую очередь, из наличия у него бредовых идей величия и преследования.
А теперь представьте себе, смог бы В.М Бехтерев, даже будь он семи пядей во лбу, задавать Сталину вопросы связанные с чем-либо подобным? Копаться в деталях, уточнять их.
Конечно, нет. Скорее другое. Человек трезвого ума В.М. Бехтерев мог счесть паранойей саму идею всеобщего равенства и братства в её большевистской интерпретации. И, разумеется, не оставил в стороне её верховного носителя.
Не столь существенно, был отравлен по приказанию Сталина В. М. Бехтерев, или не был. Существенно другое – у него не было клинических данных для постановки диагноза.
Наблюдавшие Сталина в течение его жизни врачи, не оставили свидетельств наличия у их пациента каких-либо психических отклонений.
История с проф. Виноградовым, неосторожно порекомендовавшим Сталину в начале пятидесятых годов отойти от дел и отдохнуть, была связана с неблагополучным соматическим состоянием.
То, что рассвирепевший Сталин, поддерживаемый Берией, увидел в этом происки и обрушил на профессора свой безудержный монарший гнев, тоже ни о чем не говорит.
Всем известно, как реагируют престарелые руководители, когда им намекают, что, дескать, пора и о здоровье подумать. Дай им только волю.
Ещё рассказывают, что уже в старости, Сталин выбегал полураздетым, с пистолетом в руках из комнаты в коридор, в поисках врагов.
Было это или не было. Кто знает? Мало ли что могло померещиться подозрительному плохо спящему старику.
Говорят: «Глас народа – Глас Божий».

Так вот в легендах, рассказах «очевидцев», анекдотах, наконец, Сталин предстает, то ужасающе страшным и грозным, то циничным, то неожиданно добродушным и даже человечным.
Но, какой бы скользкой и двусмысленной не выглядела ситуация, он всегда оказывается на высоте. И, уж во всяком случае, не выглядит глупым и сумасшедшим.
Вспомните, что совсем недавно говорили в народе, о правивших нами престарелых партийных вождях.
Много сторонников у версии, будто многие поступки Сталина, особенно такие страшные, как насильственная коллективизация и террор тридцатых годов были связаны с обострением у него психического заболевания.
Обычно называют два диагноза – паранойю и шизофрению.
Различия между этими диагнозами носят академический, мало интересный для широкой аудитории характер.
Сторонники наличия психического диагноза у Сталина, будь то приверженцы паранойи или шизофрении, говорят приблизительно одно и тоже.
Указывают на наличие у Сталина бредовых идей преследования и величия. А также выраженных личностных изменений.
Желание объяснить действия жестокого диктатора и тирана теми или иными проявлениями психического заболевания, началось не со Сталина, и не на нём окончилось.
Сейчас много говорят о сумасшествии Саддама Хусейна. Президент Египта назвал его психопатом, а король Саудовской Аравии – психически неполноценным.
Английские психиатры находят у Хусейна признаки злокачественного нарциссизма (ещё один диагноз фрейдистского толка включающий в себя манию величия, садистскую жестокость, болезненную подозрительность, отсутствие способности к раскаянию). Как видите, много общего.
Есть ли достаточные основания считать Сталина психически больным?
Многое в деятельности Сталина представляется абсурдным, нелогичным: ужас коллективизации, истребление вчерашних соратников и друзей, эпидемия «врагомании», непомерное тщеславие.
Чтобы разобраться в ситуации необходимо, по возможности, определить, что в поступках Сталина было обусловлено какими-то общими принципами, идейными мотивами, а что его личными качествами и свойствами.
Сталин был идейным революционером. В этом ему не отказывали ни Ленин, ни, даже Троцкий.
Правда, Троцкий полагал, что Сталин явился «полубессознательным выражением второй главы революции – её похмелья»
В основе революционной доктрины со времен «Бесов» Ф.М. Достоевского и до последнего времени, лежит борьба за всеобщее счастье.
Причем, без учета воли большинства населения.
Моральной считается любая жестокость, жестокость во благо. Это и террор, как единственное средство противоборства с сильным противником, и ужасающие жестокости гражданской войны, и невинные жертвы волею судеб оказавшиеся между противоборствующими сторонами.
Чего стоит лозунг, украшавший ворота Соловков – «Железной рукой загоним человечество к счастью».
Его автором был никто иной, как Н.И. Бухарин.
Изначально предполагались больше жертвы.
Это нашло свое отражение в антиутопии Е.И. Замятина «Мы», написанной в 1920 году.
В результате 200-летней борьбы за счастье человечества выжило 0,2% населения Земли.
– Арифметически-безграмотную жалость, – говорил один из героев Е.И.
Замятина, – знали только древние. Нам она смешна.
– Для Сталина, – писал советолог Адам Улам, – репрессии были суще-
ственным компонентом его искусства руководить государством. С его точки зрения массовые репрессии были самым действенным средством, чтобы добиться слепого послушания и держать общество в повиновении. Поэтому было неважно, являются ли действительно виновными подвергавшиеся репрессиям.
Цель оправдывала средства. Недаром Сталин был горячим поклонником
Макиавелли.
Подобная политика, особенно на первых порах, вряд ли пришлась по вкусу подавляющему большинству населения. Отсюда – враги.
Это были и реальные противники и выдуманные, возникшие на гребне «врагомании», в угоду самым темным человеческим инстинктам. И «козлы отпущения», на которых сваливали многочисленные огрехи неумелого хозяйствования и непродуманных начинаний.
Сталин, сплошь и рядом, ошибался, то ли из-за несоответствия доктрины реалиям, то ли в силу недооценки ситуации, что-то, не просчитав до конца и недооценив.
Верный ленинец во всем следовал своему учителю.
В статье «О нашей революции» Ленин назидательно цитировал Наполеона:
– Сначала нужно ввязаться в серьезный бой, а там уж видно будет.
И Сталин ввязывался, а за провалы отвечали другие: техническая интеллигенция, трезво мыслящие экономисты, военные.
В этом была своя логика. Пусть страшная, но понятная и даже приемлемая многими. В том числе и врагами Сталина.
Тот же Джилас считал, что только таким путем можно было решить стоящие перед страной задачи.
Всё что делал Сталин, происходило не в вакууме.
– Добродетельным, – писал Гете, – может быть каждый сам по себе, а
для порока нужны двое.
Всё что делал Сталин, в большинстве своём, находило поддержку в наро-
де. Жестокость к врагам стала нормой. Процветал культ секретности и доносительства, вплоть до пресловутого синдрома Павлика Морозова.
Всё строили социализм. Все хотели жить при коммунизме. Все безгранично верили «огненному Тамерлану счастья» (ещё один образ из антиутопии Е.И. Замятина).
Ну, а тот, кто не верил, автоматически превращался во врага народа, в лагерную пыль.
Светлана Аллилуева писала, что Сталин считал себя царём России. Но
коронованным, так сказать, не церковью, а марксизмом.
Он имел все основания так думать. Власть Сталина превосходила царскую. Сталин был Богом, мессией, символом. От него ждали чуда.
Имел ли насаждаемый Сталиным, чтобы он не говорил по этому поводу и чтобы не писали его последователи; культ личности, какую-то цель, кроме удовлетворения его собственных амбиций и непомерного тщеславия.
Несомненно, имел. В стране, где многие столетия самодержавно правили цари, народ легко воспринял очередную трансформацию этой формы управления; и испытывал «священный ужас» перед грозным царем, равно как и «любовный трепет». И был способен многое вынести на пути к всеобщему счастью, на пути к коммунизму.
Идейные предпосылки поступков Сталина тесно переплетались с личными мотивами.
Сталин кому-то мстил. С кем-то расправлялся. Что-то доказывал, то ли себе
самому, то ли кому-то другому. Старался возвыситься, превзойти.
Существовал ли вполне осознаваемый Сталиным водораздел между идейно
обусловленной необходимостью тех или иных поступков и личными притязаниями?
Об этом можно только догадываться.
В трудах Гегеля встречается термин – «пробабилизм». При «пробабилизме» неблагоприятный проступок внутренне оправдывается и представляется добрым.
Скорее всего, Сталин внутренне оправдывал свои действия, полагая, что все, что он делает, делается во благо.
Безнаказанность делает с человеком страшные вещи. Никто не обвинит, не уличит, не призовет к ответу. Более того, миллионы людей будут превозносить за сделанное.
У Руссо есть что-то вроде психологического теста. В Китае живет старый больной сказочно богатый мандарин. И одного желания достаточно, чтобы он умер.
После смерти мандарина все богатства перейдут к пожелавшему. И никто, никогда об этом не узнает.
– Кто бы при этом воздержался? – Вопрошает Руссо.
В случае со Сталиным речь шла не о гипотетической ситуации, а о кон-
кретном человеке – жестоком, коварном, мстительном, способном на всё ради осуществления высокой цели и удовлетворения собственных ужасных инстинктов.
Один Бог знает, была ли здесь какая-то граница? И что она из себя пред-
ставляла.
Сталин не был сумасшедшим.
Даже в психиатрии, несмотря на присущую ей расплывчатость определений и неразбериху, существуют свои диагностические принципы, свой жанр.
Если отойти от концепции печально известной вялотекущей шизофрении, где инакомыслие часто было главным, если не единственным критерием, то у больных этим заболеванием должно быть выражено в той или иной степени и апатия, и безволие, и какие-то проявления расщепления психики.
Они находят свое проявление и в поведении, и в письменной продукции, и в публичных выступлениях.
Нельзя считать человека параноиком только из-за того, что он был подозрителен, и охотнее верил в злые намерения, чем в добрые.
Для того, чтобы быть маньяком, одной переоценки собственной личности недостаточно.
Такие черты, как злоба, жестокость, бездушие далеко не всегда связаны с психическим заболеванием.
Предполагают, что на поступки Сталина большое влияние оказал зародившийся в детстве комплекс неполноценности.
Здесь и сомнительное происхождение, отсутствие теплоты и привязанности, зверские побои, маленький рост, физические недостатки.
Со временем этот комплекс усилился, когда амбициозному Сталину пришлось состязаться с людьми, превосходившими его и интеллектуально, и в творческом плане, и, как ораторы.
Кто знает, как проявил себя этот комплекс в страшное время, когда Сталин и его подручные формировали проскрипционные списки.
С кем бы не общался Сталин – с Черчиллем или Шоу, с крупными военоначальниками и министрами, писателями, артистами, разговорившимися к старости охранниками, он вёл себя адекватно ситуации.
Его превозносили до небес. И опускали на землю. Но никто и никогда не говорил о нем, как о психически больном.
В действиях Сталина не было ни маниакальной поспешности, ни истеричности. Он был рационален, искусен и настойчив. Отлично разбирался в ситуации и не гнался за быстрым сиюминутным успехом.
Внешне, жестокие дела делались как бы без его участия. Он постоянно кого-то подставлял, то Ягоду, то Ежова, то людей, у которых «голова закружилась от успеха».
Культ личности также возник, вроде сам по себе. Как народное волеизъявление, как его внутренняя потребность.
Всё что ни делал Сталин, внешне было очень пристойно. Едва ли не самая демократическая в мире конституция. Возвышенность лозунгов и идей. Ориентация на высокогуманные принципы и в морали, и в нравственности, и в политике.
Гитлер в этом отношении был и последовательнее и проще. Он говорил то, что и делал.
Сталин не был психически больным, ни шизофреником, ни параноиком.
С большим основанием о нём можно говорить, как о психопатической личности. Настолько нестандартной, что особенности его характера не удается уложить в рамки какого-то одного типа психопатии.
Несомненны эпилептоидные черты. Это и взрывчатость, и жестокость, и злопамятность, и аффективные колебания. Потом гиперсоциальность. И показная внешняя, А, возможно, и внутренняя.
Он был тем самым страшным чертом, которым, как гласит польская пословица, следует считать черта, молящегося Богу.
От паранойяльной психопатии Сталин взял излишнюю подозрительность и завышенные до предела представления о собственной личности.
От шизоидной – эмоциональную холодность, отсутствие привязанностей.
В таких случаях психиатры говорят о мозаичной психопатии.
Откуда сиё взялось? Бог весть. Дело в другом. Злодеяния Сталина нельзя ни оправдать, ни объяснить наличием у него психического заболевания.
Поэтому не следует подменять Суд истории консилиумом психиатров.

СМЕРТЬ СТАЛИНА.

«В неподвижном теле, которое не отзывается даже на
пощечину, души нет».
А. Камю «Эссе об абсурде».

Когда Хрущева спросили, почему Сталин не оставил после себя политического завещания, он ответил:
– Он думал, что будет жить вечно.
Сталин полагался на кавказское долголетие. По-своему заботился о здоровье – копал землю даче «для продления жизни». Ездил верхом на лошади –
« для встряхивания позвоночника».
Сталина интересовали исследования в области геронтологии. Он всячески поощрял академика А.А. Богомольца, занимавшегося вопросами продления жизни.
Когда же ученый внезапно умер в возрасте 65 лет, Сталин заметил с раздражением:
– Вот жулик! Всех обманул.
Медикаментозным методам лечения Сталин не доверял, отдавая предпоч-
тение народным «проверенным» средствам. Вроде папахи, которую он натягивал поглубже на голову во время простуды.
Совет проф. Виноградова уйти на время от дел ради сохранения здоровья разозлил Сталина. И наивный профессор был немедленно арестован.
Сталин не только разозлился, но и был напуган. Он посчитал, что медицина может оказаться тем средством, которое могут взять на вооружение его враги. Дадут не то лекарство или что-нибудь подсыпят.
И Сталин отказался от услуг медиков. Тем охотнее он обращался за помощью к одному из своих охранников – бывшему ветеринару.
Профессор Мясников, оказавшийся 2 марта 1953 года у постели смертельно больного Сталина, отметил, что на даче не было аптечки с самыми необходимыми медикаментозными средствами.
Официальная версия, связанная с обстоятельствами смерти Сталина и объясняющая её причину содержится в «Медицинском заключении о болезни и смерти И. В. Сталина», опубликованном в газете «Правда» 6 марта 1953 года:
– В ночь на 2-е марта у Иосифа Виссарионовича Сталина произошло
кровоизлияние в мозг (в его левое полушарие) на почве гипертонической болезни и атеросклероза. В результате этого наступил паралич правой половины тела и стойкая потеря сознания. В первый же день болезни были обнаружены признаки расстройства дыхания вследствие нарушения функции нервных центров.. Эти нарушения изо дня в день нарастали; они имели характер, так называемого, периодического дыхания (дыхание Чейн-Стокса). В ночь на 3-е марта нарушения дыхания стали принимать угрожающий характер. С самого начала болезни были обнаружены также значительные изменения со стороны сердечно-сосудистой системы, а именно высокое кровяное давление, учащение и нарушение ритма (мерцательная аритмия) и расширение сердца. В связи с прогрессирующими расстройствами дыхания и кровообращения уже с 3 марта появились признаки кислородной недостаточности. С первого дня болезни повысилась температура и стал отмечаться высокий лейкоцитоз, что могло указывать на наличие очагов в легких..
В последний день болезни при резком ухудшении общего состояния стали наступать повторные приступы тяжелой острой сердечно-сосудистой недостаточности (коллапс). Электрокардиографическое исследование позволило установить острое нарушение кровообращения в венечных сосудах сердца с образованием очагов сердечной мышцы.
Во вторую половину дня 5 марта состояние больного стало особенно быст-
ро ухудшаться. Дыхание сделалось поверхностным и резко учащенным, частота пульса достигала 140-150 ударов в минуту. Наполнение пульса упало.
В 21 час 50 минут при явлениях нарастающей сердечно сосудистой недостаточности Иосиф Виссарионович Сталин скончался.
Официальная точка зрения находит свое подтверждение в воспоминаниях проф. Мясникова:
– Сталин лежал грузный, он оказался коротким и толстоватым, лицо было перекошено, правые конечности лежали как плети. Он тяжело дышал. Диагноз нам представлялся, слава Богу, ясным: кровоизлияние в левом полушарии мозга на почве гипертонии и атеросклероза. Лечение было назначено обильное.
Существовали и другие предположения.
Говорили, что вождь отравлен. Роль отравителя народная молва отвела Берии. Положение Берии в последние годы жизни Сталина заметно пошатнулось.
То ли по его приказу в пищу подмешали какие-то тонизирующие, резко повышающие артериальное давление вещества; то ли, добавили яд.
Многолетний секретарь Сталина Поскребышев утверждал, что подосланные Берией охранники били потерявшего сознание Сталина мешочками по голове. С тем, чтобы усилить кровоизлияние в мозг.
Всё это, разумеется, домыслы. И, тем не менее, в смерти Сталина много загадочного.
Завеса тайны долгие годы окружавшая жизнь Сталина, коснулась его болезни и смерти.

С легкой руки Микояна и по рекомендации врачей, к которым он все же обратился, Сталин начиная с 1923 года регулярно ездил на солнечные курорты Крыма и Кавказа, где проводил не менее одного, а то и двух месяцев в году и лечился главным образом минеральными ваннами. Кроме военных лет он будет ездить на эти курорты постоянно, не только из желания отдохнуть от государственных дел, а по необходимости. Однако лечение и курорты не приведут к радикальным улучшениям здоровья. Болезнь медленно прогрессировала. В 1926 году кремлевские врачи фиксируют уже не только боли в мелких суставах рук и ног, а отмечают, что наблюдается небольшая атрофия мышц левого предплечья. Жалобы на общую усталость, на боль в пальцах левой руки и на новую напасть – изнурительный понос (диарея). И все это на фоне необыкновенной политической активности.
В конце того же 1926 года собирается врачебный консилиум, который выносит следующее, уже более определенное заключение – болезнь Эрба . Наступил 1927 год. Сталин на пороге главного политического триумфа – полного разгрома своих основных врагов, бывших соратников Ленина. А врачи вновь фиксируют приступ хронической ангины, считая ее причиной обострения ревматических явлений, и ставят дополнительный диагноз: «Миальгия и артрит левой верхней конечности» . Здесь необходимо пояснить, что это за болезни: Эрба, миальгия и артрит.
Ревматоидный артрит знаком, к сожалению, многим. Как утверждает современная Медицинская энциклопедия, это «системное воспалительное заболевание соединительной ткани с преимущественным поражением суставов». Больные обычно жалуются на боль в суставах и скованность в движениях по утрам. Отметим, что при этом отмечается деформация пораженных суставов вплоть до их подвывихов и частичных разрушений (анкилозов и контрактур) . Так что левая рука была, скорее всего, поражена болезнью, а не травмирована в результате ранения. Фаэтон в детстве мог быть реальностью, но, наверное, без каких-либо серьезных последствий.
Несмотря на все усилия врачей, ванны с минеральной водой и курорты, рука все более теряла подвижность и постепенно слабела. Ее суставы распухали и краснели, Сталин чувствовал постоянный хруст в коленях, в области лопатки и в шее при повороте головы. К 1928 году левая рука Сталина была уже в два раза слабее правой, и он с трудом поднимал ею что-нибудь тяжелее трубки или папиросы. Как уже говорилось, его мучили боли в мышцах – миальгия или ее разновидность – мышечная дистрофия в форме болезни Эрба . Это генетическое заболевание передается по наследству при условии, что оба родителя сразу являются носителями мутантного гена. Первые ее признаки начинают проявляться в подростковом возрасте .
О том, что болезнь Эрба наследственная, врачи узнали достоверно только в наше время после становления генетики. Не могу не отметить, что как судьба отомстила Наполеону поражением в войне с Англией за его пренебрежение к изобретенному паровому двигателю, Гитлеру – за недоверие к ядерным исследованиям, так она отомстила и Сталину за его мракобесие по отношению к генетике. Всем им судьба ловко и расчетливо расставляла ловушки. Правда, она это делала часто слишком поздно.

* * *

Трое суток, с первых часов ночи 2 марта и до 21 часа 50 минут 5 марта 1953 года, смерть в прямом смысле слова душила Сталина. Дочь наблюдала агонию: «Отец умирал страшно и трудно… Кровоизлияние в мозг распространяется постепенно на все нервные центры, и при здоровом и сильном сердце оно медленно захватывает центр дыхания, и человек умирает от удушья. Дыхание все учащалось и учащалось. Последние двенадцать часов уже было ясно, что кислородное голодание увеличивалось. Лицо потемнело и изменилось, постепенно его черты становились неузнаваемыми, губы почернели. Последний час или два человек просто медленно задыхался. Агония была страшной. Она душила его у всех на глазах» .
Смерть и обстановка ей сопутствовавшая почти сразу же стали обрастать домыслами и слухами. Причиной этих слухов был не только он сам, умерший в самый разгар затеянного им же «дела врачей-убийц», как бы самым страшным образом намекая своей смертью на реальность «врачебно-сионистского заговора». Были и другие причины.
Еще в 1932 году по инициативе М. Горького и при поддержке Сталина было решено создать специальное научное учреждение – Институт экспериментальной медицины (ВИЭМ), перед которым поставили задачу поиска способов продления человеческой жизни . Накануне этого решения, летом 1931 года, смертельно больной туберкулезом Горький встретился со Сталиным и, рассказав ему о книге видного английского философа Бертрана Рассела «Научное предвидение», увлек его надеждой продления жизни с помощью медицины. Затем опубликовал большую статью в «Правде», где он рассуждал о том, как уберечь людей от старения и преждевременной смерти. За его статьей последовала серия публикаций ученых и врачей на ту же тему. Как всегда в таких случаях, это означало, что и тема и статьи получили благословение сверху. Институт, здание которого начали лихорадочно строить под Москвой, в Серебряном Бору, возглавили личные врачи Сталина профессора Б.С. Преображенский и А.Д. Сперанский. В качестве ведущего специалиста был приглашен с Украины профессор А.А. Богомолец, который в 1938 году опубликовал книгу под соблазнительным названием «Продление жизни». В Киеве был открыт филиал института. (Горький предлагал открыть шесть таких филиалов, в том числе и на Шпицбергене.) ВИЭМ оснастили лучшим по тем временам оборудованием, и он был укомплектован лучшими специалистами. В 1944 году на базе института развернули Академию медицинских наук.
Давали ли специалисты института какие-либо рекомендации лично для Сталина или Горького и других – неизвестно. Накануне войны в зарубежной печати появились сообщения о создании Богомольцем «сыворотки молодости», благодаря которой якобы Калинин и Сталин продлевают свою жизнь . Во всяком случае, среди важнейших учреждений, которые срочно эвакуировали в первые месяцы войны из Киева в Уфу, был институт Богомольца. В самом конце войны вышло новое издание, уже массовым тиражом, книги «Продление жизни», а сам автор был награжден орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда», удостоен звания Героя Социалистического Труда. После войны продолжали циркулировать слухи и печататься популярные труды о медицинских возможностях бесконечного продления жизни. В сталинской библиотеке до сих пор находится несколько десятков книг по медицине, в первую очередь по неврологии, по проблемам старости, продления жизни и курортологии.
После войны появилась и новая тематика, связанная с дружественным коммунистическим Китаем. Я очень хорошо помню разговоры о том, что древнекитайские медики будто бы давно открыли эликсир молодости или продления жизни и что, судя по всему, «наш вождь и учитель» будет жить очень долго. Слухи эти, без всякого сомнения, поддерживались тайной полицией. Но то, что Сталин после войны, по совету Поскребышева, постоянно принимал какие-то капли, которые держал в аптечке, – это достоверный факт. Скорее всего, это было общеукрепляющее средство, нечто вроде экстракта женьшеня. Но, пожалуй, важней – личностная специфика сталинской пропаганды, к которой был непосредственно причастен и цвет советской интеллигенции.
На протяжении нескольких десятилетий, из года в год, изо дня в день, через печать, радио, кино, на всевозможных торжествах, партийных форумах и государственных мероприятиях, на обычных, почти семейных ночных посиделках с ближним политическим кругом на сталинской даче, – везде нескончаемым потоком лилось славословие. Главными пунктами этого славословия были пожелания вождю «здравия» и «вечной жизни». К нему, как к древнеегипетскому фараону, как к земному воплощению божества, взывали в песнях, стихах и обращениях не только в дни юбилеев, но повседневно и даже ежечасно. Впрочем, так же часто обращались с ритуальными пожеланиями здравия царю православные священники по всей дореволюционной России.
Вот только одна микроскопическая капля из этого потока. Прославленный полярник и мужественный человек И.Д. Папанин послал приветствие к очередному юбилею: «Вы бессмертны, наш любимый вождь. Живите еще трижды по столько, сколько вы прожили до сих пор!» Это еще (или уже!) 1929 год. Сталин на вершине власти всего лишь пять лет.
Чем более беспощадно он вырубал человеческий «лес» и особенно молодую партийную «поросль», чем больше летело «щепок» от этих порубок («Лес рубят – щепки летят», – любил приговаривать он в разгар репрессий), тем больше ему самому хотелось жить, и жить как можно дольше. Знаменитый фантаст и мудрый утопист Герберт Уэллс, повидавший на своем веку почти всех великих государственных деятелей, с англосаксонской сдержанностью отнесся к восторгу А. Бубнова, сталинского наркома просвещения и одного из немногих неотстраненных старых большевиков. Встретившись с ним в 1934 году, Уэллс написал: «Бубнов и Сталин последние из оставшихся в живых вождей, которые участвовали в фанатической борьбе в момент революции, и он сказал, что они оба собираются прожить 100 лет, чтобы увидеть, наконец, плоды русского процветания» . Бубнов не прожил и пяти лет после этой встречи, так как был расстрелян. В 1935 году Анри Барбюс в панегирике «Сталин» восторженно всхлипнул: «В этой великой стране… ученые начинают действительно воскрешать мертвых и спасать живых кровью трупов…» Не знаю, как это по-французски, но в русском переводе это прозвучало страшновато.

* * *

Все эти высказывания, статьи, книги о продлении жизни и правительственные решения появлялись на фоне постоянно муссировавшихся сообщений о раскрытии заговоров с целью покушения на жизнь отдельных членов Политбюро и особенно товарища Сталина. Сердобольный и якобы оппозиционно настроенный Горький направил Сталину записку, прочитав в марте 1935 года первый циркуляр о «причинах» падения Авеля Енукидзе:
«Дорогой Иосиф Виссарионович!
Не так поражает поведение Енукидзе, как постыдно равнодушное отношение партийцев к этому поведению. О том, что старик тесно окружен дворянками, меньшевичками и вообще говенными мухами – давно знали и говорили даже беспартийные… Чем ближе к войне – тем более усиленно будут мерзавцы всех мастей стараться убить Вас, дабы обезглавить Союз. Это – естественно, ибо враги хорошо видят: заменить Вас – некем… Берегите себя. Мировая – всемирная – ненависть к Вам всех подлецов и мерзавцев говорит Вам о Вашей величине, о значительности Вашей работы так же красноречиво и убедительно, как горячая любовь всех честных, искренних революционеров…»
Мало кто знал и знает до сих пор, что уж в чем в чем, а в физическом и душевном здоровье Сталин действительно нуждался всю жизнь. И особенно в эти роковые для советских людей 30-50-е годы. Даже дочь, когда вспоминала об отце, пользовалась скорее сведениями, почерпнутыми из разговоров и слухов: «Здоровье отца было, в общем, очень крепким. В 73 года сильный склероз и повышенное кровяное давление вызвали удар, но сердце, легкие, печень были в отличном состоянии. Он говорил, что в молодости у него был туберкулез, плохое пищеварение, что он рано потерял зубы, часто болела рука, покалеченная в детстве. Но, в общем, он был здоров. Сибирские сухие морозы оказались нетрудными для южанина, и во второй половине жизни его здоровье только окрепло. Неврастеником его никак нельзя было назвать; скорее ему был свойственен сильный самоконтроль» . Почти все здесь не так, кроме замечаний о самоконтроле, туберкулезе и пищеварении.

* * *

Никто не обратил пока должного внимания на то, что «дело» Бухарина одновременно является первым делом «врачей-убийц» и вообще – «отравителей». С Бухариным судили трех виднейших медицинских светил того времени: Д.Д. Плетнева, Л.Г. Левина и И.Н. Казакова, как организаторов под прикрытием медицины покушений на Сталина, убийства А.М. Горького, его сына А. Пешкова, В.Р. Менжинского, В.В. Куйбышева и других. Самого близкого до определенного времени сталинского соратника-палача Г. Ягоду судили на процессе Н. Бухарина тоже как «отравителя». Это тем более примечательно, что Ягода по своей первоначальной профессии был фармацевтом. По специфически «врачебному» признаку 1938 год довольно тесно связан с 1953 годом. Какова причина, откуда у Сталина эта упорная, почти маниакальная тенденция втянуть в очередной кровавый круговорот репрессий именно людей врачебной профессии? Даже вполне очевидная еврейская «проблема» не все до конца объясняет. Для того чтобы иметь предлог ввергнуть одну из древнейших российских наций в пучину нового геноцида, можно было использовать почти любой отряд советской интеллигенции. Наконец, можно было обойтись вообще без всяких серьезных предлогов, как он это сделал по отношению к калмыкам, чеченцам, балкарцам и другим. Но почему именно врачи?
Известно, что Сталин большую часть своей «кремлевской» жизни боялся быть отравленным. Можно, конечно, все свалить на патологическую подозрительность «отца народов». Но у сталинских страхов были и вполне реальные причины. Массовые репрессии, особенно захватившие высшие эшелоны власти, должны же были привести хоть к какой-то попытке сопротивления. Сталин только по этой причине уж должен был быть всегда в нервном напряжении и настороже. В то же время он, без сомнения, сам был одним из инициаторов создания в недрах ОГПУ-НКВД специальной токсикологической лаборатории. Об истинной роли этой лаборатории в политической игре сталинской (и не только ее) эпохи не скоро станет все до конца известно. Но уже то, что о ней рассказал П. Судоплатов, один из руководителей НКВД-МГБ того времени, – вполне весомая причина для того, чтобы судить о том, что Сталин действительно возродил средневековую роль ядов и отрав в современной истории. Сотрудники этой лаборатории «привлекались для приведения в исполнение смертных приговоров и ликвидации неугодных лиц по прямому решению правительства в 1937–1947 годах и в 1950 году, используя для этого яды» . Так что политические убийства с помощью ядов у нас еще с тех пор стали обычным делом. Недаром Троцкий постоянно сравнивал Сталина с известнейшими в средневековой истории отравителями – Чезаре Борджиа и герцогом Сфорца. С древнейших времен известно, что профессиональные отравители больше всего боятся быть отравленными.
По свидетельству того же Троцкого, если в первые генсековские годы Сталину, как и всем членам правительства, приносили еду из столовой Совнаркома, то через несколько лет он из страха отравления стал требовать, чтобы готовили пищу дома . Тогда же он перестал покупать лекарства в кремлевской аптеке на свое имя . Скорее всего, эти требования совпали по времени с подозрительными затяжными расстройствами кишечника, которые его стали периодически мучить по крайней мере с 1926 года.
Сталин был очень эмоциональным и, видимо, нервным человеком, но прекрасно умеющим держать себя в руках. Эта бросающаяся всем в глаза и сознательно подчеркиваемая внешняя неторопливость и сдержанность создавали в глазах окружающих «впечатление о человеке какой-то удивительной стабильности и уверенной силы» . И это противоречие между нервным внутренним состоянием и подавляющей его волей било наотмашь по физическому и душевному здоровью вождя.
Еще в 1923 году он впервые пожаловался на то, что забывает имена, когда устает. В то же время бывают иногда головокружения . Раз Сталин счел нужным сообщить об этом врачам, значит, процесс зашел уже так далеко, что самостоятельно он уже не мог с ним справиться. Отметим, что это происходит в самом начале еще почти тайной борьбы с так называемой троцкистской оппозицией. Позже врачи подтвердили, что это была «неврастения» . Неврастения – заболевание, входящее в группу болезней, объединенных общим названием – неврозы . «Неврастения проявляется повышенной раздражительностью, возбудимостью и утратой самообладания в сочетании с утомляемостью, слезливостью, чувством бессилия. В начале болезни возникают жалобы на трудность или невозможность продолжительной умственной работы в связи с рассеянностью, забывчивостью и отвлекаемостью. Для этого периода характерна нетерпеливость, неусидчивость, а также связанная с ними невозможность заниматься каким-нибудь одним делом. На этом фоне легко возникает подавленное настроение. При неврастении отмечаются вегетативные и соматические нарушения (см. Астенический синдром), принимаемые больными за симптомы соматической болезни. Как и при астеническом синдроме, при неврастении расстройство выражено слабее в утренние часы, то есть после отдыха, и значительно усиливается к вечеру, а также после физических и психических нагрузок» . Практически все те признаки, которые зафиксировали врачи у Сталина, классически соответствуют клинической картине. Здесь и переутомление, и калейдоскопическое переключение с одного мероприятия на другое, и в то же время – подавленное состояние в конце рабочего дня. Для Сталина это вторая половина ночи, когда он с соратниками, а фактически – единолично принимал важнейшие государственные решения.
Видимо, в той или иной форме неврастения не оставляла его никогда. Почти все близко наблюдавшие его пишут о том, что дома Сталин мог сутками угрюмо молчать, грубо обрывая любые попытки вступить с ним в контакт. И до революции, и в октябре 1917 года, и во время Гражданской войны описаны случаи, когда он внезапно надолго исчезал или уединялся, никак не реагируя на окружающее. Чаще всего это происходило в критических ситуациях. Наиболее известен его срыв в первые дни после нападения Германии на Советский Союз, когда, как говорят, он «исчез» на даче на несколько дней. Впрочем, у каждого бывают в жизни моменты слабости, требующие уединения.
Диагноз – неврастения – был подтвержден в 1929 и в 1930 годах. Приступы неврастении, вне всякого сомнения, указывают на то, что у Сталина действительно были какие-то проблемы с психикой. Патологическая подозрительность Сталина общеизвестна.
В свете этого уже по-другому выглядит получившая широкую огласку история, связанная с крупнейшим отечественным психиатром и невропатологом академиком В.М. Бехтеревым. Не исключено, что он действительно был отравлен по приказанию Сталина после того, как побывал у него в декабре 1927 года и дал поспешное заключение – паранойя. Вождь, возможно, проявил излишнюю доверчивость, согласившись принять Бехтерева, искренне беспокоясь о своей памяти, мучаясь нарастающей нервозностью, бессонницей и преследующими его страхами. Видимо, старый профессор подзабыл, что не всякому пациенту нужно ставить диагноз. Да и вряд ли он был безошибочный.
Скорее всего, так же не случайно, что профессор Валединский, написавший свои воспоминания к 70-летию вождя, то есть в 1949 году (скорее всего, на основании сохранившихся у него курортных медицинских карт или дневниковых записей), нарочито подчеркнул, что проведенное в Сочи летом 1927 года обследование «…показало, что организм Сталина вполне здоровый, обращало внимание его бодрое настроение, внимательный живой взгляд» . Иначе говоря, он подчеркнул хорошее, по его мнению, психическое состояние пациента. Летом 1928 года (после смерти Бехтерева) Валединский пригласил к Сталину для участия в консилиуме двух крупнейших специалистов: невропатолога В.М. Верзилова и терапевта А.В. Щуровского . Результаты их обследований неизвестны, но это говорит о том, что пациента Валединского продолжали мучить все те же болезни. Вот их основной набор: общая усталость и переутомление, боли в плече и пальцах левой руки, особенно при тряске на автомобиле, бессонница, частые инфекции (стрептококковые ангины с температурой 39–40 градусов), а самое главное, изнуряющие поносы, которые становятся постоянными спутниками жизни генерального секретаря.
Еще со времен ранения и болезней Ленина для лечения и консультаций кремлевских владык приглашали европейских светил медицины. В медицинской карте Сталина есть заключения нескольких таких специалистов. Возвращаясь домой, они, видимо, тоже многое рассказывали, а некоторые начинали болтать до отъезда. Не случайно поэтому на страницах советской печати время от времени появлялись всевозможные опровержения. Одно из таких личных опровержений вождя появилось в «Правде» 3 апреля 1932 года. Сталин, приближаясь к своему 70-летию, скорее всего, из чувства злорадной насмешки решил перепечатать в собрании сочинений это опровержение пятнадцатилетней давности. Привожу полный текст:
«Ответ на письмо председателя телеграфного агентства “Ассошиэйтед пресс” Г. Ричардсона.
Г-ну Ричардсону.
Ложные слухи о моей болезни распространяются в буржуазной печати не впервые. Есть, очевидно, люди, заинтересованные в том, чтобы я заболел всерьез и надолго, если не хуже. Может быть, это и не совсем деликатно, но у меня нет, к сожалению, данных, могущих порадовать этих господ. Как это ни печально, а против фактов ничего не поделаешь: я вполне здоров. Что касается г. Цондека, он может заняться здоровьем других товарищей, для чего он и приглашен в СССР.

Если внимательно посмотреть на документы, на которых остались рукописные пометки Сталина, то можно отметить интересную закономерность. До 1918 года у будущего вождя был хороший, иногда даже витиеватый почерк. Затем его разборчивость резко падает, но к середине двадцатых годов Сталин снова начинает писать аккуратно (правда без завитков и прочих каллиграфических излишеств). На документах тридцатых годов почерк опять резко ухудшается - но в сороковые возвращается в норму. И, наконец, в последние десять лет жизни Сталин пишет совсем плохо - неразборчивыми «врачебными» каракулями.

Обычно этот факт никак не объясняется. В биографии Сталина-Кобы, мол, есть вещи поважнее.

Таким же курьезным и никак не объясненным фактом является странное отношение Сталина к рукопожатиям. Его современники, описывавшие ранние годы советской власти, вспоминали, что «отец народов» охотно жал руку при встрече. Но в тридцатые Сталин совершенно прекратил это делать. Исключением не были даже дипломатические приемы. В августе 1939 года в Москву прибыл Риббентроп - и, хотя встреча прошла гладко (по ее итогам был заключен печально известный пакт Молотова-Риббентропа) - главу немецкого МИДа поразил отказ Сталина скрепить договор рукопожатием. Чтобы соблюсти дипломатический этикет, формальное заключение пакта было делегировано Молотову.

Аналогичная история произошла в 1942 году, когда в Москву прибыл Черчилль. Оба политика ждали этой встречи и возлагали на нее большие надежды - но все усилия чуть было не пошли прахом, когда Сталин отказался пожать Черчиллю руку.

В то же время, на Тегеранской и Ялтинской конференциях Сталин вполне спокойно обменивался рукопожатиями со всеми иностранными коллегами. Перед парадом Победы он лично пожал руки прибывшим на торжества генералам.

Но вскоре после войны странное поведение Сталина возвращается. Никаких рукопожатий, никаких прикосновений.

Нетрудно заметить, что эти периоды полностью совпадают с периодами ухудшения почерка.

Осталось только добавить, что с середины тридцатых годов денщик Сталина по его приказу каждый вечер приносил ведро с колотым льдом и оставлял его около кровати вождя. Когда он забирал его утром, вода в ведре всегда была горячей, почти кипящей.

Итак, вопросы заданы, пора на них ответить.

В 1918 году Сталин был назначен председателем военного совета Северо-Кавказского округа. Он же возглавил оборону Царицына, на который наступали части генерала Краснова. По свидетельствам очевидцев, командующим Сталин был никуда не годным; кроме того, большую часть времени он тратил на выяснение отношений с Троцким, также участвовавшим в обороне города. В то же время, Сталин регулярно ездил на передовую - это прибавляло ему очков в глазах красных командиров и позволяло заручиться их поддержкой во время объяснений с Москвой.

Во время одной из таких поездок Сталин попал под артобстрел. Снаряд разорвался буквально в двух шагах от штабной палатки. Коба выжил, но его сильно посекло осколками, один из которых начисто срезал правую кисть.

Бог его знает, как сложилась бы судьба Сталина дальше, если бы не совершенно случайное присутствие в Царицыне одного необыкновенного человека.

Знаменитый сербско-американский ученый Никола Тесла решил поправить свои неважные финансовые дела и прибыл в Советский Союз, чтобы предложить большевикам купить кое-какие его перспективные наработки.

Почти всю весну 1918-го он провел в Москве, уговаривая приобрести необыкновенные технологии: устройство магнитной завесы, полностью перекрывающее советскую границу для вражеских снарядов и аэропланов, шоковые электрокатушки, способные одним разрядом расплавить танк, а также новейшие электровинтовки.

Но Тесла запросил слишком большую сумму и при этом крайне уклончиво отвечал на вопросы о том, как быстро можно начать серийное производство. Так ни о чем не договорившись, он уехал из Москвы, решив перед отъездом в США изучить электромагнитную аномалию на острове Каш-Халаш, расположенном в Каспийском море.

Спускаясь вниз по Волге, он наглухо застрял в Царицыне - в городе объявили осадное положение. Тесла мог бы проскользнуть мимо большевистских КПП, но ему было жалко бросать пароход со своим оборудованием. Чтобы не сидеть без дела, он помогал раненым красноармейцам, оттачивая на практике основы хирургии, которым он выучился в США. Солдаты охотно пользовались его услугами - городские лазареты были переполнены, кроме того катастрофически не хватало врачей.

Надо отметить, что, конечно, Тесла лечил красноармейцев не из чистого альтруизма. Каждая операция была очередным экспериментом. Он изучал влияние магнетизма и электричества на человеческий организм, а особенно его занимала идея «улучшения» человека с помощью механических частей. Когда 11 июня два уставших бойца принесли ему бесчувственного Сталина с оторванной рукой, Тесла решил провести первый эксперимент.

Операция прошла вполне успешно. Тесла смог установить Сталину электромеханический протез кисти. Коба сначала был крайне скептичен - первую неделю он вообще не мог им пошевелить - но постепенно нервы срослись с проводкой протеза и уже к концу июня Сталин смог немного двигать пальцами своей искусственной кисти. Чтобы не вызвать вопросов, он, не снимая, носил на правой руке перчатку.

После отступления Красной Армии и сдачи Царицына, Тесла тоже покинул город. Перед отъездом он дал Сталину свои координаты и попросил хотя бы иногда отправлять отчет о работе протеза, а также сообщать о проблемах.

В 1922 году Сталин, восхищенной работой своей механической руки (к этому моменту, он уже совершенно сжился с ней), пригласил Теслу в СССР, выбив для него должность директора только что сформированного Института перспективных советских исследований (ИПСИ). Тесла согласился и уже на следующий год прибыл в Москву.

Работа института охватывала много направлений, но и Сталина и самого Теслу крайне интересовала киборгизация. Успех сталинского протеза (для которого Тесла вскоре после прибытия изготовил синтетическую оболочку, которая крайне удачно имитировала человеческую кожу) воодушевил их на более масштабные эксперименты.

Опыты на животных проходили успешно - Тесла смог пересадить собачью голову на механическое тело, имплантировать кошке «искусственные глаза» и даже провести необычайно сложную операцию по пересадке мозга кролика в полностью механическое тело. Тесла хотел провести эксперимент на человеке, но Сталин был категорически против того, чтобы объектом опыта выступал обычный человек, опасаясь утечки информации.

Возможность представилась в 1924 году, после смерти Ленина (Тесла изначально предлагал киборгизировать его, но Сталин наотрез отказался). Глава ЧК, Феликс Дзержинский, начал жаловаться на стремительно ухудшающееся здоровье, и Сталин одобрил его кандидатуру. Операция длилась более восемнадцати часов, но завершилась полным успехом - мозг Дзержинского был пересажен в электромеханическое тело. Через десять дней после операции Дзержинский смог двигать глазами, через пятнадцать - шевелить пальцами рук, через двадцать - двигать руками и ногами, а через сорок - ходить и говорить.

Сталин никому не рассказывал про свою искусственную руку, но успех операции над Дзержинским скрыть не удалось - каким-то образом партийное руководство узнало, что Феликс стал «Железным». Этот вопрос серьезно расколол советское правительство на две группы - «стальных» и «мясных». «Стальные» во главе со Сталиным настаивали на тотальной киборгизации всей партии, а, в перспективе - всего населения СССР. «Мясные», которых возглавил Троцкий, видели в этом отход от идей Ленина и предательство учения Маркса.

В 1926 году «мясные» совершают успешное покушение на Дзержинского, тайно подмешав в капсулу с питательным раствором бактерии менингококка. Попав главе ЧK в мозг, они вызвали обширный менингит, который со стороны выглядел как реакция отторжения искусственных частей. Кроме того, Дзержинского на посту главу ОГПУ сменил Менжинский - сторонник партии «мясных».

По приказу Менжинского, Тесла и его сотрудники были обвинены в убийстве Дзержинского, а ИПСИ - разгромлен. Тесла бежал за границу, причем доказательства его вины были настолько качественно фальсифицированы Менжинским, что даже Сталин был убежден, что за смертью Феликса стоит Тесла.

СССР официально отказывается от любых исследования в сфере киборгизации, заклеймив ее «продажной девкой мирового империализма». В стране проходит серия процессов против ученых, работавших вместе с Теслой - их обвиняют в том, что они пытались превратить советских людей в «марионеток Антанты и США». Естественно, это не мешает назвать главного «мясного» - Троцкого - идеологом киборгизации СССР, а затем выслать его за границу, обвинив в попытке устроить госпереворот с помощью «армии железных людей».

В 1929 году Сталин начинает испытывать дискомфорт в своей механической руке. Неприятный зуд с годами перерастает в жжение, рука все хуже слушается своего владельца. Более того, постепенно она начинает ощутимо греться. Не имея возможности ее починить, Сталин пытается связаться с Теслой, но тот не отвечает на его письма.

С 1934 года Сталин вынужден ставить у кровати ведро со льдом и опускать туда руку на ночь - так сильно она нагревается. Чтобы не вызвать подозрений (киборги официально запрещены тайным приложением к УК СССР), он отказывается от рукопожатий.

Наконец ему удается договориться с Теслой, который инкогнито приезжает в Москву, чтобы осмотреть протез Сталина. Изучив механическую кисть, Тесла диагностирует утечку уранового топлива. Ему удается ликвидировать неисправность, но он предупреждает Сталина, что утечка может повториться. В 1918 году сербский физик еще не знал всех свойств радиоактивного элемента, поэтому не предусмотрел надежной защиты для уранового топливного элемента.

Наилучшим решением, по мнению Теслы, была бы замена протеза - но у Сталина нет возможности провести еще одну операцию. Кроме того, Тесла рассказывает Сталину правду о гибели Дзержинского и истинной подоплеке действий ЧК в 1926 году. В дальнейшем, откровения Теслы станут одной из причин «большой чистки» 37 года.

Фотография, которая украшает этот пост, была сделана Теслой с разрешения Сталина во время визита в СССР в 1935 году. Сейчас она хранится в Особом архиве ФБР.

До самой своей смерти Тесла регулярно посещал СССР, чтобы осматривать протез Сталина. После 1943 года советский вождь остался один на один со своей механической рукой. Новая утечка урана произошла где-то после войны - именно тогда сталинский почерк вновь стал нечитаемым, а в спальне опять поселилось ведро со льдом. В конечно счете, именно рука стала причиной его смерти в 1953 году - результаты вскрытия (впоследствии засекреченные Берией) показали симптомы, характерные для хронической лучевой болезни. Искусственная кисть была отсоединена от тела и передана в спецотдел КГБ для исследований. Сейчас ее местонахождение неизвестно.

Иосиф был третьим ребенком в семье Виссариона Ивановича Джугашвили и Екатерины Георгиевны, урожденной Геладзе.
Его старшие братья Михаил и Георгий умерли в младенчестве. И он, родившись со сросшимися II-III пальцами левой ноги, был в младенчестве «слабеньким», но выжил. В возрасте пяти лет Иосиф перенес оспу, а спустя год попал под фаэтон и получил тяжелую травму, последствия которой были зафиксированы в «Медицинской истории пациента Кремлевской поликлиники И.В. Сталина»: «Атрофия плечевого и локтевого суставов левой руки вследствие ушиба в шестилетнем возрасте с последующим нагноением в области локтевого сустава».
Все-таки это была контрактура, а не загадочная «сухорукость»!
А вот о личности молодого И. Джугашвили биографы говорят по-разному: он как будто суммирует в себе черты холерика, шизоида, циклотимика, интроверта и возбудимой личности.
Тюрьма, ссылка, обморожение, побег, простуда с лихорадкой в течение нескольких недель - вот «промежуточный итог» начала революционной деятельности. Очень возможно, что эта «простуда» с многонедельной лихорадкой оказалась латентной вспышкой туберкулеза, поскольку во время аутопсии тела Сталина в марте 1953 года Анатолий Иванович Струков обнаружил рубцовое сморщивание верхушки правого легкого.
Спустя два года И. Джугашвили снова в ссылке и снова заболевает, на этот раз сыпным тифом, и его помещают в тифозный барак Вятской губернской земской больницы. Он был везучим: в то время попасть в такой барак было равносильно… мертвецкой!
После революции Сталина донимал «хронический тонзиллит», который в то время, с легкой руки профессора Д.О. Крылова, относили к т.н. «хрониосептическим» заболеваниям, но опасность подстерегала Сталина и в виде «хронического аппендицита».
Сейчас странно слышать такое словосочетание. А ведь оно бытовало вплоть до 60-х гг. прошлого века!
Сталина консультирует хирург с 25-летним стажем, заведующий хирургическим отделением Солдатенковской (Боткинской) больницы В.Н. Розанов.
Он и оперировал Сталина 28 марта 1921 года, «операция была очень тяжелой, помимо удаления аппендикса пришлось делать широкую резекцию слепой кишки, и за исход ручаться было трудно». Примечательно, что операцию начали под местной анестезией, но в середине перешли на смертельно опасный хлороформный наркоз, от которого четыре года спустя остановилось сердце М.В. Фрунзе.
В начале августа 1921 года Сталин снова возвращается в строй.
Он спокойно относился и к собственному здоровью. Известно, как трепетно относился к себе Троцкий, а его соратник А. Иоффе однажды устроил настоящую истерику из-за того, что его консультировали «всего лишь» С. Давиденков и Л. Левин, а не немецкие специалисты! Ездили лечиться за границу Рыков, Бухарин, Карахан, Д. Бедный, Н. Аллилуева и многие-многие другие.
Весной 1923 года А. Микоян, навестив Сталина, увидел, что у того забинтована рука. Сталин пояснил, что это «ревматизм», и Микоян уговорил его поехать в Сочи на «горячие мацестинские сероводородные ванны». Получив облегчение, он стал ездить в Сочи каждый год.
В 1930 году И.В. Сталин делает Валединского своим личным врачом, дарит ему пятикомнатную квартиру в Москве, назначает медицинским руководителем северокавказских курортов.
И.А. Валединский был врачом Сталина до 1940 года. Примечательно, что при обследовании в 1927 году (ЭКГ, рентгенография грудной клетки, АД, физикальное обследование) никаких изъянов И.А. Валединский у 48-летнего Сталина не нашел.
В 1929-31 гг. Сталин проводил в Сочи и Нальчике по два месяца, побывал он и в Цхалтубо.
В 1936 году И.А. Валединского и профессора Б.С. Преображенского, тогда заведующего кафедрой болезней уха, горла, носа пригласили к заболевшему ангиной Сталину.
В этот раз в составе консилиума его впервые осматривает и заведующий кафедрой факультетской терапии 2-го Московского медицинского института, профессор Владимир Никитович Виноградов тоже будущий академик, лауреат и заслуженный деятель науки, закованный по указанию Сталина в кандалы в 1952 году!
По словам А. Нормайра, в 1937 году Д.Д. Плетнев и Л.Г. Левин, не будучи психиатрами, якобы поставили Сталину диагноз «параноидальный психоз» и тут же были казнены.
…Последний раз Валединский осматривал Сталина 13 февраля 1940 года по поводу ангины. У вождя была повышенная температура, но он работал (шла советско-финская война). Он еще похвастался Валединскому, что на днях будет взят Выборг (его с большим трудом взяли через месяц!). В 1944 году И.А. Валединский стал главным врачом санатория «Барвиха» Лечсанупра Кремля, а здоровьем Сталина (по рекомендации Валединского) занялся В.Н. Виноградов.
Бессонница и артериальная гипертензия - вот две главные проблемы, с которыми столкнулся у 65-летнего вождя Виноградов. В 1944 году после получения известия о смерти сына Якова у Сталина развилась слабость, апатия, разбитость.
После возвращения из Потсдама он стал жаловаться на головную боль, головокружение, тошноту. Был эпизод сильной боли в области сердца и ощущение, что грудную клетку «стягивают железной лентой». Почему-то на этот раз к нему вызвали не Виноградова, а главного терапевта ВМФ СССР, профессора А.Л. Мясникова, тогда в среде московских терапевтов малоизвестного, главные кардиологические работы которого были еще впереди. Речь, вероятно, шла об инфаркте миокарда, но Сталин режима не соблюдает.
Приступы повторились в конце апреля и в июле 1945 года. Вождя к тому же беспокоили головокружение и слабость в ногах.
Между 10 и 15 октября 1945 года у Сталина, вероятно, произошла ТИА. Как пишет С.И. Аллилуева, осенью 1945 года ее отец заболел и «болел долго и трудно». Поскольку ей было запрещено ему звонить, есть версия, что у Сталина был эпизод афазии или дизартрии.
А уже с 1946 года режим «стального Сталина» существенно изменился: он стал редко приезжать в Кремль, совещания шли не более 2-3 часов, а не по 6-8, как в 1929 году. В 1946 году Сталин отдыхает на юге три месяца, а в 1949 г. в Абхазии для него выстроили (в районе о. Рица) санаторный комплекс, но он его не любил.
В 1949 году, во время юбилея, у Сталина возникли дизартрия и слабость в ногах (ходил, опираясь на стены, но поддерживать себя не позволял).
Его оперирует заведующая отделением Сокольнической больницы Лечсанупра Кремля П.Н. Мокшанцева по поводу околоногтевого панариция.
Она пишет: «…здоровым его назвать нельзя, но лечиться он не любил: никому не доверял и, наверное, более всего - врачам. Сталин был единственным больным-невидимкой».
В начале 50-х гг. у всегда бледного вождя возникла гиперемия лица (артериальная гипертензия?), а из-за почти постоянной одышки (эмфизема легких) он бросает курить. Существенно изменился почерк - стал «старческим», дрожащим, а временами возникал тремор пальцев левой кисти.
В 1950-1952 гг. Сталин по 4-4,5 месяца проводил в Сочи, откуда вернулся и за полтора месяца до смерти. Но чем хуже он себя чувствовал, тем более не доверял врачам.
Д. Волкогонов вкладывает в уста вождя слова: «Сколько императоров, королей, президентов, вождей в истории придворная лекарская курия незаметно отправила на тот свет». Я думаю, все проще: испытав на себе действие хлороформного наркоза в 1921 году, Сталин почувствовал полную беспомощность и зависимость не только от квалификации, но и от воли врача.
В 1922-24 гг. на примере Ленина он мог легко убедиться, как врачебная опека и «забота» соратников могут быстро изолировать и лишить власти.
Около него не было врачей - лукавых царедворцев (читайте «Здоровье и власть» Е.И. Чазова!), и В.Н. Виноградов, еще 26 февраля 1952 года обласканный вождем (орден Ленина к 70-летию), вскоре оказался английским шпионом, закованным в кандалы! А ведь он все сделал правильно: обнаружив ухудшение состояния здоровья, он рекомендовал Сталину максимально ограничить работу, да еще поделился в своей клинике этим с неким врачом. Вождь, кажется, понимал, что на пути его безудержного властолюбия заключение врачей может оказаться грозным камнем преткновения.
И началось! Были арестованы бывший начальник Лечсанупра Кремля А. Бусалов, консультанты П. Егоров, С. Карпай, М. Вовси, В. Зеленин, Н. Шерешевский, Э. Гельштейн, Н. Попова, В. Закусов, М. Серейский, Б. Преображенский, А. Фельдман (неосторожно рекомендовавший Сталину тонзилэктомию), Б. и М. Коганы, Б. Збарский, Б. Шимелиович и др. (37 человек). Считается, что кремлевская медицина была тогда обезглавлена.
Однако это вовсе не означает, что оказать врачебную помощь Сталину было некому или это были люди с «обеими левыми руками».
Дальнейшее сто раз было описано, и я не буду повторяться.
Хочу только на одном остановиться. На голубом глазу в Интернете лечащих врачей И.В. Сталина обвиняют в некомпетентности, дескать, лечили его сплошь академики и директора институтов, которые не знали, как к больному и подойти. Оставляю это на совести пишущих.
Напомню лишь, что один из участников консилиума, директор Института терапии АМН СССР А.Л. Мясников был одним из опытнейших терапевтов‑клиницистов того времени, блестящим знатоком пропедевтики и терапевтической семиотики, а про Е.М. Тареева и говорить нечего.
Николай Васильевич Коновалов (1900-1966), действительно, был директором Института неврологии АМН СССР, но он был и главным невропатологом Лечебно-санитарного управления Кремля и прошел в медицине путь от ординатора до профессора и академика АМН.
Имеющие избыток свободного времени могут сколь угодно долго обсуждать, дали ли злодеи товарищу Сталину дикумарол или ударили валенком с положенным внутрь кирпичом по голове, имитируя инсульт.
Только вот как быть с предыдущими эпизодами ТИА и артериальной гипертонией? Что удивительного - инсульт у 75-летнего старика с гипертонией? Чего огород-то городить?
То, что в деятельность врачей, лечащих первых лиц государства, всегда вмешивается политика, известно, но нигде это не было так бесцеремонно, как у нас (история болезни Петра Великого, Анны Иоанновны, Петра II, Александра I, Николая I, Александра III, наследника цесаревича Алексея Романова).
Вот это хамское отношение к врачам (своим, а не западным консультантам!) с лихвой усвоили и последующие кремлевские владыки. Да и не кремлевские тоже - все эти звонки по поводу разборок с больными (кого принять получше, а кого из врачей наказать) из «министерств и ведомств» чего стоят! Но случай И.В. Сталина весьма показателен: вождь диктовали врачам и врачи хотели как лучше, а вышло‑то как всегда, «по-советски»!
Исходный текст:
Н. Ларинский, 2013