Первая советская атомная бомба, испытанная на учебном полигоне № 2 Министерства Вооруженных Сил (Семипалатинском полигоне) 29 августа 1949 года, была сконструирована КБ-11 (ныне Российский Федеральный ядерный центр - ВНИИЭФ, город Саров) и изготовлена совместно с комбинатом №-817 под научным руководством И. В. Курчатова и Ю.Б. Харитона по постановлению Совета Министров СССР и техническому заданию Ю.Б. Харитона.
Игорь Васильевич Курчатов
сотрудники КБ-11 ВНИИЭФ г. Саров
РДС-1 представляла собой авиационную атомную бомбу массой 4700 кг, диаметром 1500 мм и длиной 3300 мм. В качестве делящегося материала в ней использовался плутоний.
В процессе подготовки к испытанию атомной бомбы предстояло выполнить исключительно большой объем работ не только по со разработке, но и по созданию ядерного полигона, его обустройству, научно-методическому и приборному обеспечению опыта.
Завершающую стадию можно разделить условно на три основных этапа:
Первый - этап подготовки, выполненный в КБ-11 в период с апреля по июль 1949 года;
- второй - выполненный на полигоне в третьей декаде июля - по 26 августа 1949 года;
- третий этап - заключительные операции, к которым приступили 27 августа, и сам опыт.
За начало завершающей стадии подготовки к полигонному опыту можно принять 11 апреля 1949 года - дату издания приказа начальника объекта (КБ-11 -ВНИИЭФ) П.М. Зернова по обеспечению работ, связанных с предстоящими полигонными испытаниями.
В соответствии с приказом для руководства всеми работами по подготовке к испытаниям была создана специальная группа из семи человек во главе с заместителем главного конструктора, профессором К.И. Щелкиным. На группу возлагались разработка общей программы работ на полигоне, проведение тренировочных опытов, разработка различных инструкций и графиков, осуществление оперативного контроля за ходом подготовки к испытаниям подразделениями института.
Первая атомная бомба СССР РДС-1
принципиальная схема РДС-1
Подготовка РДС-1 к испытаниям находилась под постоянным контролем администрации, научно-технического руководства КБ-11 и Советского правительства. Так, уже в апреле 1949 года заместителю председателя Совета Министров Союза СССР Л.П. Берии было представлено два доклада о состоянии работ по разработке атомной бомбы и подготовке ее к испытаниям. В докладах сообщалось, что к апрелю 1949 года решены все принципиальные теоретические, конструкторские и технологические вопросы. В частности отмечалось следующее.
Под руководством члена-корреспондента АН СССР Я.Б. Зепьдовича была построена общая теория работы заряда и проведены необходимые расчеты.
Яков Борисович Зельдович
К численному решению дифференциальных и интегральных уравнений привлекались крупные силы из Математического института Академии Наук и его Ленинградского отделения. На основе общей теории изделия, а также технологических и эксплуатационных соображений определены основные конструктивные размеры ядерного заряда. Разработаны конструкция нейтронного запала (Н3) и технология его изготовления конструкция составного заряда из взрывчатых веществ, обеспечивающая создание сходящейся детонационной волны.
Заряд РДС-1
Детально исследованы процессы детонации взрывчатых веществ и составного заряда, изучены свойства материалов, применяемых в конструкции атомного заряда при сверхвысоких давлениях. Налажено производство зарядов из ВВ со стабильными характеристиками.
Разработана система синхронного зажигания, обеспечивающая одновременность срабатывания капсюлей - детонаторов (КД).
Отработана совместно с центральным Аэрогидродинамическим институтом (академик С.А. Христианович) баллистика атомной бомбы.
Разработана автоматика изделия, обеспечивающая надежность действия и безопасность эксплуатации. Работоспособность всего изделия РДС-1 без плутониевого заряда была подтверждена экспериментально при сбрасывании с самолета на 71-м полигоне ВВС.
В докладах отмечалось, что для завершения отработки и изготовления первой атомной бомбы необходимо провести государственные испытания пяти макетов РДС-1 на 71 полигоне, наработать требуемое количество плутония и материала для НЗ, изготовить плутониевый заряд и НЗ. Итогом работы должно явиться проведение испытания атомной бомбы на Семипалатинском полигоне (учебный полигон № 2 Министерства Вооруженных Сил СССР).
фото из космоса
В докладах главного конструктора Ю.Б. Харитона и его заместителя К.И. Щелкина от 15 апреля 1949 года содержалось предложение о назначении комиссии для рассмотрения и утверждения программы тренировочных опытов на полигоне № 2. К докладу прилагался документ, определяющий порядок испытания РДС-1 на этом полигоне.
В процессе подготовки к опыту особая роль отводилась отработке действий персонала в условиях, максимально приближающихся к полигонным. С этой целью в мае - начале июля 1949 года в КБ-11 были сформированы группы непосредственных исполнителей работ и ответственные руководители, определена и отражена в рабочих инструкциях или технологических картах последовательность проведения операций и приемы их вьполнения, проведено четыре тренировочных подрыва изделий без плутониевых зарядов на внутреннем полигоне КБ-11, в процессе которых была уточнена технология опыта.
Технология подготовки опыта предусматривала следующие работы:
Сборка заряда из ВВ, поставленного на полигон в разобранном виде, в сборочном здании, расположенном на площадке в 10 км от центра поля;
Доставка собранного заряда ВВ в мастерскую у металлической башни, установленной в центре опытного поля. Ответственным за сборку заряда был назначен А.Я. Мальский - директор завода № 2 при КБ-11 по изготовлению деталей из ВВ;
Монтаж системы зажигания электродетонаторов под руководством заместителя главного конструктора В.И Апферова;
Сборка плутониевого заряда с нейтронным запалом под руководством заместителя главного конструктора Н. Л. Духова;
Постановка центральной части в заряд и его окончательная сборка последнего под руководством А. Я. Мальского, Н. Л. Духова и В. И. Алферова;
Передача изделия группе подрывников, руководимой К.И. Щелкиным и заместителем заведующего лабораторией С.Н. Матвеевым;
Подъем изделия на башню, снаряжение капсюлями-детонаторами, подключение к подрывной схеме;
Подрыв изделия.
Указанная последовательность работ и распределение обязанностей между руководящими работниками КБ-11 были сохранены до боевого опыта.
Лицам, ответственным за проведение заключительных операций, программой предписывалось производить в КБ-11 приемку узлов и деталей, необходимых для этих работ, нести ответственность за их доставку на полигон, хранение и сборку в пункте испытаний вплоть до сдачи своей работы Правительственной комиссии.
В период с 4 по 6 июля 1949 года Б.Л. Ванниковым и И.В. Курчатовым совместно с руководством КБ-11 были рассмотрены вопросы, связанные с расчетно-теоретической, проектно-конструкторской, экспериментальной и технологической отработкой РДС-1, порядок отправки на полигон, проведения тренировочных и боевого опытов.
В отчете Б. Л. Ванникова и И.В. Курчатова о ходе подготовки к испытаниям первой атомной бомбы, направленном Берии, констатировалась завершенность разработки РДС-1 и обоснованность технических характеристик изделия.
При этом указывалось на необходимость завершения опытов по измерению ядерных констант, по результатам которых до 1 августа следовало определить окончательные размеры и массу плутониевого заряда, а также произвести разработку дублирующей технологии подготовки опыта, предусматривающей установку плутониевых деталей в заряд из ВВ, поставленный на полигон в собранном виде.
Порядок монтажа РДС-1 на полигоне был одобрен после его апробирования в специально оборудованном помещении КБ-11, где были воспроизведены в натуральную величину сборочные стенды, подъемная клеть башни, подъездные пути к ней и подъемно-транспортные сооружения, расположенные около башни на полигоне. Этим же документом предписывалось отправить на полигон два тренировочных и пять боевых комплектов зарядов из ВВ. Решение об отправке пяти боевых комплектов зарядов ВВ при одном плутониевом было принято для того, чтобы застраховаться от непредвиденных случайностей, могущих привести к порче зарядов ВВ при транспортировке, хранении и работе на полигоне.
По решению Б. Л. Ванникова и И. В. Курчатова ответственность за организацию работ по подготовке РДС-1 к испытанию возлагалась на Ю.Б. Харитона, а непосредственное руководство сборкой изделия и его подрыв на полигоне - на К.И. Щепкина.
Ю.Б. Харитон наделялся довольно широкими полномочиями, в частности, ему предоставлялось право единолично решать вопросы о снятии с опыта любых приборов и приспособлений полигона, могущих в какой-то мере повредить или помешать подрыву РДС-1. Неизвестно, пришлось ли Юлию Борисовичу в полной мере воспользоваться своими правами, но то, что после генеральной проверки готовности опытного поля комиссией с участием Ю.Б. Харитона было принято решение о недопустимости постановки новой методики измерения интервала времени между моментом подачи импульса подрыва ВВ и моментом начала ядерной реакции - доподлинный факт.
Юлий Борисович Харитон с РДС-1
Одним из главных вопросов в создании атомной бомбы был вопрос о выборе размеров и масс плутониевого заряда, обеспечивающих требуемое значение коэффициента полезного действия (КПД), мощности и уменьшение вероятности неполного взрыва.
На основании подробных расчетов группа академика Л.Д. Ландау выдала к июню 1949 года ряд значений КПД для нескольких типовых значений масс и размеров плутониевого заряда, а к концу июня окончательную интерполяционную формулу для расчета КПД.
Предварительно масса и размеры плутониевого заряда были определены на совещании в КБ-11 с участием Б.Л. Ванннкова и И.В. Курчатова, состоявшемся 8 июня. Участники совещания, обсудив результаты расчетно-теоретических работ, согласились с предложенными разработчиками характеристиками плутониевого заряда, предназначенного для первого испытания.
К июлю комбинат № 817 изготовил комплект деталей плутониевого заряда. Для проведения физических измерений на комбинат выехала группа физиков под руководством заведующего лабораторией кандидата физико-математических наук Г.Н. Флерова, а для обработки результатов этих измерений, расчета значений КПД и вероятности неполного взрыва - группа теоретиков под руководством Я.Б. Зельдовича. В конце июля на комбинат для приемки первого плутониевого заряда прибыли И.В. Курчатов, Б.Л. Ванников, А.Л. Завенягин и Ю.Б. Харитон.
Здесь 27 июля 1949 года состоялось совещание по вопросу выбора окончательных размеров первого изделия из плутония.
На совещании присутствовали Б.Л. Ванников, А.П. Завенягин, И.В. Курчатов, Б.Г. Музруков, Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зепьдович, Г.Н. Флеров, Д.А. Франк-Каменецкий.
С предложением об окончательных размерах основного заряда и порядке их доводки выступили Ю.Б. Харитон и Я.Б. Зельдович. Участники совещания согласились с предложенными массой и размерами плутониевого заряда и ожидаемыми характеристиками РДС-1: мощность примерно 10 000 тонн.
2 августа И.В. Курчатовым, Ю.Б. Харитоном, Я.Б. Зельдовичем и Г.Н. Флеровым был подписан акт, подтверждающий годность окончательно изготовленного плутониевого заряда, а 5 августа 1949 года на комбинате № 817 Е.П. Славским, И.В. Курчатовым, А.А. Бочваром и др. были подписаны технические паспорта с заключением о годности на детали первого плутониевого заряда. Эти паспорта до сих пор хранятся в архиве ВНИИЭФ.
Уже 8 августа детали из плутония были доставлены в КБ-11, внимательно осмотрены и подготовлены «контрольной сборке РДС-1, которая была произведена в ночь с 10 на 11 августа. Плутониевый заряд был установлен в заряд из ВВ. После установки центрального узла была произведена окончательная сборка заряда по штатной технологии.
Во время контрольной сборки непрерывно производились измерения нейтронного и гамма-излучений. Проведенными измерениями были подтверждены расчетные параметры темпа возрастания коэффициента умножения нейтронов и его численное значение. В целом контрольная сборка подтвердила правильность расчетов, отработанность технологии сборки атомного заряда, его полное соответствие техническим требованиям и годность к полигонным ядерным испытаниям.
Детали плутониевого заряда после демонтажа из заряда взрывчатых веществ были осмотрены, упакованы и подготовлены к отправке на полигон. Это были одни из последних операций, проведенных в КБ-11 по подготовке первой атомной бомбы к испытаниям.
В июне - июле 1949 года на полигон были направлены две группы работников КБ-11 со вспомогательным оборудованием и хозяйственным инвентарем, а 24 июля туда прибыла группа специалистов во главе с П.М. Зерновым, которая должна была принимать непосредственное участие в подготовке атомной бомбы к испытаниям. 26 июля на полигоне собрался весь состав правительственной комиссии под председательством М.Г. Первухина, в состав которой входили П.М. Зернов, К.И. Щелкин и А. Свердлов.
Закончилась разработка ядерного заряда, и завершился первый этап заключительной стадии подготовки к испытаниям первой атомной бомбы. Впереди предстоял серьезный экзамен - полигонные испытания.
До испытания атомной бомбы оставался примерно месяц. Центр всей подготовки переместился на полигон, где велась интенсивная работа по окончанию строительства сооружений, предназначенных для сборки изделия, постановки физических измерений и размещения испытуемых объектов.
Что же представлял из себя полигон?
Место для учебного полигона № 2 Министерства Вооруженных Сил было выбрано в районе города Семипалатинска Казахской ССР в безводной степи с редкими заброшенными и пересохшими колодцами, солеными озерами, частично покрытой невысокими горами.
Сама площадка, предназначенная для сооружения испытательного комплекса, представляла собой равнину диаметром примерно 30км, окруженную с юга, запада и севера невысокими (до 200 м) горами, - прекрасное место, как будто бы сама природа позаботилась о том, чтобы создать максимальные удобства для предстоящих испытаний.
Штаб воинского подразделения, являющегося хозяином будущего полигона, вместе с жилым городком, с научной и материальной базой, расположился на берегу реки Иртыш в 60 км на северо-восток от испытательной площадки, в 120 км от Семипалатинска.
памятник И.В. Курчатову перед штабом полигона № 2
Территория в радиусе 100 км вокруг выбранного центра испытательного поля, использовавшаяся лишь казахами-кочевниками для выпаса скота, не имела постоянных поселков, и после создания полигона была отчуждена. Для казахов-кочевников примерно в 20 км от воинского городка вниз по течению Иртыша был сооружен поселок из сборно-щитовых домиков вблизи древнего казахского поселения Акжары. Однако эта дома не соответствовали житейским традициям кочевников и просуществовали недолго - были порушены и сожжены.
На территории дислокации воинского подразделения на берегу Иртыша были сооружены здание штаба командования воинской части, дом офицеров, двухэтажная гостиница для командированных, два 8-квартирных дома - один для командного состава воинской части, другой - гостиница для прикомандированных членов комиссии. Тут же, рядом со штабом, разместились двухэтажные здания военторга - промтоварный и продовольственный магазины. Вблизи было выстроено несколько кварталов двухэтажных 8-и 12-квартирных жилых домов для офицеров воинской части.
Строительство полигона было начато в 1947 году, а к июлю 1949 года в основном было закончено. Всего за два года были выполнены работы колоссального объема, причем с отличным качеством и на весьма высоком техническом уровне. К этому еще необходимо добавить, что все строительные материалы, начиная от песка и гравия и кончая металлическими конструкциями, доставлялись на строительные площадки автомобильным транспортом по грунтовым дорогам за 100-200 км. Движение шло круглосуточно и зимой, и летом. На трассах через каждые 25 км были устроены пункты, где уставший водитель мог отдохнуть, обогреться или вызвать по телефону техническую или медицинскую помощь в случае непредвиденных обстоятельств.
Все воины-строители, от рядовых солдат до полковников, имели большой опыт, приобретенный на фронтах Отечественной войны. Здесь работали солдаты и офицеры, подлежащие демобилизации, но задержанные на сверхсрочную службу для строительства объектов полигона.
Строительство многочисленных приборных сооружений наземного и подземного типа, зданий, цехов и иных объектов на опытном поле, а также строительство сооружений и зданий на площадках "Н", "Ш", "О" и "М" осуществлялось военными строительными частями Министерства Вооруженных Сил. Руководил ими генерал-лейтенант инженерной службы Тимофеев - исключительно грамотный специалист, превосходно знающий военно-инженерное дело, талантливый организатор, прекрасный человек, интеллигент, имевший опыт военно-инженерного строительства еще со времени царской армии.
Для проведения испытаний атомной бомбы на полигоне были подготовлены:
Опытное поле радиусом 10км, оборудованное специальными сооружениями, обеспечивающими проведение испытаний, наблюдение и регистрацию физических измерений;
Площадка "Н", расположенная на восточной границе опытного поля, со зданиями и сооружениями, предназначенными для сборки изделия перед испытаниями, хранения узлов и деталей атомной бомбы, аппаратуры и оборудования;
Штабной городок (площадка "Ш"), расположенный примерно в 5км от границы опытного поля, на его северо-восточном радиусе и предназначенный для размещения штаба войск охраны и энергосилового обеспечения опытного поля;
Жилой городок (площадка "М", ныне город Курчатов), расположенный в 60 км в северо-восточном направлении опытного поля и примерно в 130 км западнее города Семипалатинска, вниз по течению реки Иртыш;
Лабораторный городок в полутора километрах от жилого городка.
Все объекты, за исключением опытного поля, не представляли собой ничего необычного. Опытное поле впечатляло своими размерами и насыщенностью сооружениями с измерительной аппаратурой, техникой, сооруженными гражданскими и промышленными объектами, предназначенными для изучения воздействия поражающих факторов ядерного взрыва.
В центре опытного поля была смонтирована металлическая решетчатая башня "1 - П", высотой 37,5 м, для установки испытуемого изделия РДС-1. Башня оборудована грузовым и пассажирским подъемником с электрическим управлением.
В 25 м от башни находилось здание из железобетонных конструкций, с мостовым краном в зале для установки плутониевого заряда в заряд из ВВ.
Опытное поле условно разделено на 14 секторов. Среди них: два фортификационных сектора; сектор гражданских сооружений и конструкций; физический сектор; военные сектора, в которых на различном удалении от центра в открытом виде и в укрытиях различного типа размещались образцы вооружения и военной техники всех родов войск; биологический сектор.
В 1500 м от центра в западном направлении сооружен отрезок шоссейной дорога с железобетонным мостом с пролетом 8-10 м. Полотно дороги поднято на насыпь высотой 3-4 м. На полотне установлены грузовые автомобили.
В 1000 м от центра в юго-западном направлении сооружен отрезок железной дороги с металлическим мостом с пролетом 20 м. На мосту и перед мостом на путях установлены грузовой вагон и цистерна с горючим.
В 800 м от центра в южном направлении сооружены два трехэтажных дома, один из которых экранировал другой. Расстояние между домами соответствует ширине нормальной городской улицы (примерно 20 м).
В 1500 м от центра в юго-восточном направлении сооружено здание электро-станции с двумя дизельными генераторами, в направлении на центр сооружена ЛЭП на металлических опорах протяженностью 2км.
В 1500 м от центра в северном направлении сооружено кирпично-бетонное здание промышленного типа упрощенной конструкции с мостовым краном.
По радиусами северо-восточном и юго-восточном направлениях на различных расстояниях от центра сооружены приборные здания для размещения в них фотохронографической, кино- и осциллографической аппаратуры, регистрирующей действие ядерного взрыва.
На расстоянии примерно 1000м от центра в восточном направлении сооружено подземное здание 1 ОП, в котором размещена аппаратура, регистрирующая световые, нейтронные и гамма-потоки ядерного взрыва отдатчиков, расположенных на дневной поверхности на различных расстояниях от центра взрыва.
Оптическая и осциллографическая аппаратура, устанавливаемая во всех измерительных пунктах (сооружениях), управляется по кабелям с программного автомата, размещаемого в сооружении 12П. Кабельная линия управления подрывом заряда на расстоянии 3 км от центра имеет рубильниковый разъединитель, размещенный в железобетонном бункере ПП. В 7 км от центра в юго-восточном направлении сооружена землянка для производства тренировочных взрывов зарядов. В 200-300 м от центра на глубинах 15-30 м были сооружены отрезки тоннелей метро с различными конструкциями армирования. На различных расстояниях от центра сооружены отрезки взлетно-посадочных аэродромных полос из железобетона и металлических щитов.
Для исследования воздействия ударной волны и светового излучения ядерного взрыва на военную технику по всему полю было расставлено множество самолетов различных конструкций и назначений, танков, артиллерийских ракетных установок, корабельных надстроек, боеприпасов и пр.
Военная техника устанавливалась на различных расстояниях от центра взрыва разнообразной ориентированностью к центру взрыва, в укрытиях капонирного типа и на открытых площадках. На расстоянии примерно 9км от центра установлены два самолета Пе-2, один - как бы на взлете, второй - на крутом вираже.
На расстоянии 500-2500 м были сооружены фортификационные постройки: окопы с бревенчатым и хворостяным покрытием крутостей, землянки, дзоты лоты и прочее.
В бронемашинах, убежищах и на открытых площадках на различных расстояниях от центра размещались подопытные животные: собаки, овцы, свиньи, крысы, мыши и даже два верблюда.
В местах расположения техники и подопытных животных измерялись величины световых, нейтронных и гамма-потоков и амплитуды ударной волны.
Скоростная и нормальная киноаппаратура производила съемку развития взрыва, образования и развития газового облака, с различных расстояний от центра взрыва и воздействия ударной волны на сооружения и военную технику.
Таким образом, опытное поле обустроено большим разнообразием средств определения воздействия параметров ядерного взрыва на технику, наземные и подземные сооружения различного хозяйственного и военного назначения, на животных. Оснащено приборами, предназначенными для регистрации параметров ядерного взрыва: ударной волны, светового излучения нейтронного и гамма-потока.
Кроме того, с целью изучения воздействия проникающего излучения на продукnы питания на различных расстояниях от центра взрыва были размещены на открытом поле комплекты НЗ: консервы, колбасы, шоколад, напитки и прочее.
Все это огромное хозяйство - техника, животные, измерительные комплексы, системы автоматизированного управления этими комплексами, требовало квалифицированного обслуживания и в очень больших объемах. Для этого было привлечено большое количество военнослужащих офицерского и рядового состава, большинство из которых имело инженерный опыт времен Отечественной войны. Для перевозки вооружения, техники и имущества других родов войск понадобилось 90 железнодорожных вагонов.
Наибольший интерес представлял физический сектор. В нем на двух дублирующих северо-восточном и юго-восточном направлениях было построено: 15 железобетонных башен высотой 20 м; 2 металлические башни такой же высоты; 17 малых железобетонных башен высотой 3 м; 2 подземных каземата; 2 пульта автоматического управления приборами, командный пункте программным автоматом.
В целом для обеспечения задач физического сектора на полигоне было построено 44 сооружения и проложена кабельная сеть протяженностью 560км.
В сооружениях и на поверхности земли была размещена аппаратура, предназначенная для измерения параметров, характеризующих работу изделия и поражающих факторов взрыва.
Теперь мы знаем, что Семипалатинский полигон был построен всего за два года силами 15 тысяч строителей и обошелся разоренной и голодной после Великой Отечественной войны стране в громадную по тем временам сумму - около 180 миллионов рублей, не считая затрат на всю остальную подготовку к испытанию.
Правительственная комиссия под председательством М.Г. Первухина 27 июля приступила к работе. До 5 августа комиссия провела 9 заседаний, на которых обсуждались конкретные вопросы, связанные с подготовкой к испытаниям всех служб и объектов полигона. В акте комиссии от 5 августа было сделано заключение о полной готовности полигона к 10 августа и предложено руководству полигона и КБ-11 провести в течение 15 дней детальную отработку операций по сборке и подрыву изделия, а также взаимодействия всех служб полигона и КБ-11. Вырисовывалась дата испытаний - последние числа августа.
Руководителем испытания первого ядерного заряда РДС-1 был назначен И.В. Курчатов. Со стороны Министерства Вооруженных Сил общее руководство подготовкой полигона к испытаниям осуществлял генерал-майор В.А. Болятко. Научным руководителем полигона был назначен МА. Садовский.
Виктор Анисимович Болятко
За соответствием хода работ оперативному плану следила оперативно-диспетчерская служба. Контроль за подготовкой автоматики управления подрывом заряда осуществляли полковник Н.П. Егоров и подполковник И.А. Савин. Высококвалифицированные инженеры, прекрасно разбиравшиеся во всех тонкостях нашей техники, они оказали большую помощь в качественной подготовке системы автоматики, помогли избежать неправильных действий.
В соответствии с заключением комиссии в период с 10 по 26 августа было проведено 10 репетиций совместной работы управления полем и пульта изделия с кабельной линией, а также три тренировочных учеты с запуском всей аппаратуры. При этих учениях отрабатывался полный цикл подготовки РДС-1, включающий сборку шарового заряда, за исключением установки плутония, подъем его и автоматики подрыва на грузовую площадку башни " 1 - П", расположенную на 30-метровой высоте, контрольную проверку линии и автоматики подрыва, снаряжение изделия капсюлями-детонаторами и подрыв его.
Первый опыт (контрольный) проводился с инертным изделием. В нем основное внимание обращалось на закрепление заряда в клети подъемника и на грузовой площадке башни, на проверку работоспособности автоматики подрыва и поля. Особенностью второго контрольного опыта было использование заряда из ВВ, перевезенного из КБ-11 на полигон поездом в собранном виде.
В третьем генеральном контрольном опыте заряд из ВВ, также как и заряд, предназначенный для боевого подрыва, собирался на полигоне. В этом опыте принимали участие все подразделения, привлеченные к испытаниям.
В последних двух контрольных опытах заряды после работ на башне "1-П" спускались вниз, перевозились на выносную площадку, устанавливались там на подставку высотой 3,5 м и подрывались от системы автоматики подрыва.
Тренировочные учения подтвердили хорошее качество сборки зарядов, безотказность системы автоматики подрыва и взрывной линии, готовность всех служб и личного состава к проведению натурного испытания.
По указанию М.Г. Первухина была объединена и опробована единая система управления подрывом заряда и автоматикой поля.
После проведения генерального тренировочного опыта система управления подрывом изделия и приборами опытного поля по указанию М.Г. Первухина, была передана под руководство К.И. Щелкина, в ведении которого она находилась до подрыва штатного изделия.
21 августа специальным поездом на полигон были доставлены плутониевый заряд и 4 нейтронных запала, один из которых должен был использоваться при подрыве боевого изделия.
24 августа на полигон прибыли руководитель опыта И.В. Курчатов и член Специального совета А.П. Завенягин.
Готовность отдельных узлов РДС-1, системы автоматики и линии подрыва, всех секторов опытного поля была подтверждена соответствующими актами. Руководитель опыта И.В. Курчатов, в соответствии с указанием Л.П. Берии, отдает распоряжение об испытании РДС-1 29 августа в 8 часов местного времени и проведении подготовительных операций, начиная с 8 часов 27 августа.
Лаврентий Павлович Берия
Третий этап - испытание первой советской атомной бомбы
В 8 часов 27 августа вблизи центральной башни в строгом соответствии с требованиями апробированных технологических инструкций и графика работ началась сборка боевого изделия.
Г.Н. Флеров, Д.П. Ширшов, А.И. Веретенников смонтировали на башне аппаратуру для проверки нейтронного фона заряда в последние минуты перед взрывом.
К.И. Щелкин в своем отчете, написанном на полигоне 13.09.49, отмечает, что эта "...работа проходила в спокойной обстановке. Многим исполнителям, как выяснилось позже, казалось, что идет не боевой опыт, а готовится повторение генерального контрольного опыта".
Заряд из ВВ был доставлен из сборочного здания площадки "Н" накануне. 27 августа к концу дня на заряде была смонтирована и проверена система электрического инициирования. Оставалось поставить лишь одну розетку под капсюль-детонатор на съемный элемент заряда из ВВ, который устанавливался лишь после монтажа плутониевого заряда. Время этой операции еще не наступило: она будет проведена после установки плутониевого заряда.
Днем 28 августа подрывники провели последний полный осмотр башни, подготовили к подрыву автоматику и проверили подрывную кабельную линию. На башне была смонтирована контрольная аппаратура для дистанционной проверки нейтронного фона изделия в последние минуты перед подрывом. В 16 часов в мастерскую у башни были доставлены плутониевый заряд и нейтронные запалы. Прибыл усиленный наряд охраны.
Пульт управления подрывом первой атомной бомбы
В ночь с 28 на 29 августа Ю.Б. Харитон и Н.Л. Духов с помощниками и в присутствии И.В. Курчатова, А.П. Завенягина, А.С. Апександрова, П.М. Зернова собрали плутониевый заряд и нейтронный запал в специальной центральной части и вставили его в заряд ВВ. Окончательный монтаж заряда был завершен к 3 часам 29.08. под руководством А.Я. Мальского и В.И Алферова.
Члены специального комитета Л.П. Берия, М.Г. Первухин и ВА. Махнев контролировали ход заключительных операций. Они прибыли к башне около 19 часов, а затем убыли на командный пункт. Около 12 часов ночи они вновь приехали на поле и присутствовали при работах сначала на центре, а после подъема изделия на башню - на командном пункте вплоть до взрыва.
В 4 часа утра 29 августа, получив разрешение Л.П. Берии и И.В. Курчатова на подъем заряда на башню, К.И. Щелкин отдал разрешение вывозить заряд из сборочной мастерской.
В 4.00 утра монтажники КБ-11 под руководством Д.А. Фишмана выкатили изделие из сборочной мастерской по рельсовому пути и установили его в клети грузового подъемника башни.
Давид Абрамович Фишман
К 4 часам утра 29 августа к башне после опечатывания системы автоматики и разъемов на подрывной линии прибыли подрывники К.И. Щелкин и С.Н. Матвеев с комплектом детонаторов, уложенных в небольшом чемодане.
Сильные порывы ветра вызывали опасение за работу пассажирского лифта. Однако было принято решение о подъеме на нем К.И. Щелкина и С.Н. Матвеева с капсюлями-детонаторами, а затем и А.П. Завенягина с А.С. Александровым.
Подъем людей прошел благополучно. После этого наверх была поднята и грузовая кабина с изделием в сопровождении П.М. Зернова. Г.Л. Ломинский с помощью техника А.А. Измайлова на лифте поднял заряд наверх башни.
В 5.00 все работники, за исключением К.И. Щелкина, С.Н. Матвеева, Г.П. Ломинского, АЛ. Завенягина, А.С. Апександрова и П.М. Зериова, покинули башню.
К 6.00 часам утра было завершено снаряжение заряда взрывателями и подключение его к подрывной схеме специалистами КБ-11 К.И. Щелкиным, Г.П Ломинским и С.Н. Матвеевым в присутствии генералов А.Л.Завенягина, А.С. Александрова и П.М. Зернова.
На высоте 30 м клеть была закреплена. В это же время была подключена аппаратура контроля нейтронного фона.
С опытного поля были эвакуированы все люди, кроме офицеров охраны Министерства государственной безопасности.
Осмотр изделия, снаряжение его капсюлями, подключение к схеме подрыва и повторный осмотр заняли около часа, и были завершены к 6.00. О ходе всех работ П.М. Зернов по телефону докладывал И.В. Курчатову.
Во избежание неприятностей с пассажирским лифтом, надежность работы которого гарантировалась при ветре не более 6 м/с, спуск с башни производился по лестнице. Замыкающими были А.П. Завенягин и К.И. Щепкин, опломбировавший входы в башню.
К.И. Щелкин пишет в своем отчете: "Только после спуска участники операции обнаружили резкое ухудшение погоды. Низко над полем проносились рваные облака, затянувшие все небо. Накрапывал дождь. Резкие порывы ветра на глазах у находившихся на поле сорвали два привязанных к дереву аэростата, поднятых для воздушных наблюдений".
После спуска людей с башни и пломбирования всех механизмов была снята охрана и началась эвакуация людей с поля.
На промежуточном пункте, в трех километрах от центра С.Н. Матвеев в присутствии А.П. Завенягина и К.И. Щепкина включил разъем, соединив тем самым аппаратуру на башне с аппаратурой на командном пункте. Этой операцией окончились все работы на поле.
В 6.00 подрывники прибыли на командный пункт и доложили Л.П. Берии и И.В. Курчатову о полной готовности изделия к подрыву, а начальник полигона генерал С.Г. Колесников доложило готовности полигона.
Генерал Г.О. Комаров, командовавший авиацией, доложил, что из-за резкого ухудшения погоды задерживается вылет самолета с фотоаппаратурой.
Приближающееся ненастье беспокоило руководителей опыта. Л.П. Берия, А.П. Завенягин, И.В. Курчатов вышли из командного пункта на открытое место в надежде увидеть прояснение. Но оно не предвиделось. И.В. Курчатов принимает решение о переносе взрыва с 8.00 на 7.00.
Генерал Бабкин снял часового от двери комнаты управления автоматикой подрыва, и К.И. Щелкин, С.Л. Давыдов, С.С. Чугунов, И.И. Денисов и С.Н. Матвеев вошли в помещение и заперлись изнутри.
По проекту укрытия командного пункта имели амбразуры, обращенные на поле, через которые предполагалось наблюдать за развитием взрыва. Но в последние дни, по совету М.А. Садовского, для обеспечения гарантированной безопасности личного состава стену КП, обращенную к полю, решено было завалить землей до крыши, тем самым возможность наблюдения за взрывом была ликвидирована. Даже перископом с подводной лодки в одной из комнат КП запрещено было пользоваться для наблюдения во время взрыва.
Все комнаты укрытия имели громкоговорящую связь с пультовой КП и часы обратного хода. Поэтому каждый мог слышать и видеть, сколько минут и секунд остается до "Ч".
Входные бронированные двери укрытий закрывались надежными сейфовыми замками. Весь личный состав отошел от стен, встав посреди комнат, замер в ожидании того, что должно было вот-вот произойти, отсчитывая вместе с часами оставшиеся секунды.
В 6.35 операторы включили питание системы автоматики. За "Ч"-12 минут был включен автомат поля.
За 20 секунд до взрыва оператор по команде начальника подрыва включил главный разъем (рубильник), соединяющий изделие с системой автоматики управления. С этого момента все операции выполняло автоматическое устройство. Последний и главный механизм автомата пришел в движение. Его функции: включить за 6 секунд до взрыва питание изделия и часть приборов поля, за 1 секунду включить все остальные приборы, выдать сигнал подрыва. Однако оставалась возможность одним движением руки по команде начальника остановить процесс. Причин для остановки не было.
Диктор (А.Я. Мальский) сообщал:
Осталось -10 секунд...
Осталось - 5 секунд...
-4
-3
-2
-1
Ноль
После слова "ноль", ровно в 7.00 29 августа 1949 года вся местность озарилась ослепительным светом, в электрических проводах раздался треск, все стихло. Ослепительный свет ознаменовал, что СССР успешно завершил разработку и испытание первой атомной бомбы.
А вот как излагается этот исторический момент в отчете об испытании первой атомной бомбы, написанном рукой А.С. Александрова 13.09.49 и подписанном И.В. Курчатовым, А.П. Завенягиным, Ю.Б. Харитоном, М.Г. Мещеряковым, К.И. Щелкиным и М.А.Садовским.
"Ровно в 7 часов, одновременно с третьим коротким сигналом автомата, окрестности были озарены необычайно яркой вспышкой, и для всех стало очевидно, что атомный взрыв успешно осуществлен. Раздались возгласы: "Есть! Получилось! Вышло!" Не трудно представить состояние людей, в течение стольких лет готовившихся к испытанию принципиально нового вида оружия.
Спустя секунд 20, двери командного пункта были закрыты. Несмотря на большое расстояние от центра поля, набежавшая через несколько секунд ударная волна сопровождалась мощным грохотом, в здании командного пункта были выбиты стекла и некоторые из присутствующих были оглушены и чувствовали сильную боль в ушах. После прохождения ударной волны двери командного пункта были открыты, все присутствовавшие вышли из помещения и стали наблюдать за полем.
Громадный черный столб дыма и пыли из центральной части поля поднимался к небу и вскоре ушел за облака.. По земле простиралась огромная туча пыли...
Из книги участника испытаний А.И. Веретенникова ("Рядом с атомной бомбой", Москва, 1995). «На командном пункте непосредственно после взрыва произошел любопытный эпизод. Нейтронный фон составлял обычно 2-3 отсчета механического счетчика в минуту, то есть регистрировались отдельные приходящие на него импульсы. И постоянство фона, с учетом статистических флуктуации, было свидетельством сохранности одного из важнейших элементов "специзделия" - нейтронного запала (НЗ) до самого последнего момента перед подрывом. Сведения о нейтронном фоне Флеров сообщал руководству вслух каждые пять минут. Когда уже произошел взрыв, никто уже не обращал внимания на счетчик, а Берия посмотрел на его показания и обнаружил, что последний раз вместо одного он зарегистрировал в обоих каналах сразу по 3-4 импульса. Немедленно он потребовал объяснений, что же случилось с НЗ? ГН ответил, что это, видимо, наводки на аппаратуру. И не ведала тот момент никто из присутствующих, что здесь неожиданно произошла одна из первых регистрации электромагнитных явлений, сопровождающих ядерный взрыв.
В момент взрыва на месте центральной части появилось светящееся полушарие, размеры которого в 4-5 раз превышали размеры солнечного диска, и яркость была в несколько раз больше солнечной. После первой вспышки наблюдавшие сняли очки и увидели большую огненную полусферу золотистого цвета, которая затем превратилась в большое бушующее пламя, и в следующий момент сменилось быстро поднимающимся столбом дыма и пыли...»
Через 20 минут после взрыва к центру поля были направлены два танка, оборудованные свинцовой защитой, для проведения радиационной разведки и осмотра центра поля.
Разведкой было установлено, что все сооружения центра снесены. На месте центральной башни образовалась воронка диаметром 3 и глубиной 1,5 метра, радиоактивность превышала 50 тысяч микрорентген в секунду. Почва в центре поля сплавилась и образовалась сплошная корка шлака. Гражданские здания и промышленные сооружения были полностью или частично разрушены.
Как вспоминает В.И. Жучихин, вышедшие с командного пункта "увидели картину ужасающих разрушений: окна и двери механической мастерской, склада оборудования, зданий ФАС и ВИА были полностью выбиты и искорежены. Кое-где на зданиях провалилась крыша. Финские домики приобрели неузнаваемый вид. При более близком рассмотрении стало ясно, что разрушения домиков имели такие масштабы, что о восстановлении не могло быть и речи. Руководство испытаниями, в составе которого был Л.П. Берия со своим телохранителем - полковником, вооруженным до зубов (хотя трудно было представить, от кого он должен был отстреливаться), выйдя из командного пункта, обнимались и целовались, поздравляя друг друга с успехом".
На другой день, 30 августа 1949 года, состоялась поездка на опытное поле, где представилась страшная картина великого побоища.
Дозиметрическая служба оперативно сумела ограничить зоны опасной радиационной обстановки. На время не более 15 минут разрешалось заезжать в зону, ограниченную радиусом примерно 2 км от эпицентра. Но и с этого расстояния хорошо просматривалось все поле. Видны самолеты, разломанные пополам или лежащие на спине вверх колесами, танки, лежащие на боку со сбитыми башнями, пушки, у одной из которых лафет находился в одном месте, а ствол воткнут казенником вверх в другом, превращенная в груду искореженного металла корабельная рубка и все десять сгоревших автомашин "Победа".
Железнодорожный и шоссейный мосты искорежены и отброшены до своего места на 20-30 м. Вагоны и автомашины, располагавшиеся на мостах, полуобгоревшие, были разбросаны по степи на расстоянии 50-80 м от места установки.
Жилые дома городского типа и цеховое здание разрушены полностью. Щитовые и бревенчатые жилые дома на расстоянии до 5 км были разрушены полностью. Несколько опор ЛЭП были изуродованы и сорваны с мест крепления.
Как отметил академик Ю. Харитон в интервью газете "Известия" от 8 декабря 1992 г., первый советский атомный заряд был изготовлен по американскому образцу с помощью сведений, полученных от К. Фукса. По словам академика, когда вручались правительственные награды участникам советского атомного проекта, Сталин, удовлетворенный тем, что американской монополии в этой области не существует, заметил: "Если бы мы опоздали на один-полтора года, то, наверное, испробовали бы этот заряд на себе
О создании РДС-1 смотрите на сайте: Для продвинутых - Создание РДС-1
Тот, кто изобрёл атомную бомбу, даже не представлял себе, к каким трагическим последствиям может привести это чудо-изобретение XX столетия. Перед тем как это супероружие испытали на себе жители японских городов Хиросима и Нагасаки, был проделан очень долгий путь.
Начало положено
В апреле 1903 года в Парижском саду Франции Поля Ланжевена собрались его друзья. Поводом стала защита диссертации молодой и талантливой учёной Марии Кюри. Среди именитых гостей присутствовал знаменитый английский физик сэр Эрнест Резерфорд. В самый разгар веселья был потушен свет. объявила всем, что сейчас будет сюрприз. С торжественным видом Пьер Кюри внёс небольшую трубочку с солями радия, которая светила зелёным светом, вызывая необычайный восторг у присутствующих. В дальнейшем гости жарко рассуждали об будущем этого явления. Все сходились во мнении, что благодаря радию решится острая проблема нехватки энергии. Это всех вдохновляло на новые исследования и дальнейшие перспективы. Если бы тогда им сказали, что лабораторные работы с радиоактивными элементами положат начало страшному оружию XX века, неизвестно, какова бы была их реакция. Именно тогда началась история атомной бомбы, унесшей жизни сотни тысяч японских мирных жителей.
Игра на опережение
17 декабря 1938 года немецким учёным Отто Ганном было получено неопровержимое доказательство распада урана на более мелкие элементарные частицы. По сути, ему удалось расщепить атом. В научном мире это расценивалось как новая веха в истории человечества. Отто Ганн не разделял политические взгляды третьего Рейха. Поэтому в том же, 1938 году, учёный был вынужден переехать в Стокгольм, где совместно с Фридрихом Штрассманом продолжил свои научные изыскания. Опасаясь, что фашистская Германия первой получит страшное оружие, он пишет письмо с предупреждением об этом. Известие о возможном опережении сильно встревожило правительство США. Американцы стали действовать быстро и решительно.
Кто создал атомную бомбу? Американский проект
Ещё до группе многие из которых были беженцами от немецко-фашистского режима в Европе, была поручена разработка ядерного оружия. Первоначальные исследования, стоит заметить, проводились в нацистской Германии. В 1940 году правительство Соединённых Штатов Америки начало финансирование собственной программы по развитию атомного оружия. Для осуществления проекта была выделена невероятная по тем временам сумма в два с половиной миллиарда долларов. К осуществлению этого секретного проекта были приглашены выдающиеся физики XX века, среди которых было более десяти Нобелевских лауреатов. Всего же было задействовано около 130 тысяч сотрудников, среди которых были не только военные, но и гражданские лица. Коллектив разработчиков возглавил полковник Лесли Ричард Гровс, научным руководителем стал Роберт Оппенгеймер. Именно он - тот человек, кто изобрёл атомную бомбу. В районе Манхэттена был построен специальный секретный инженерный корпус, который известен нам под кодовым названием «Манхэттенский проект». В течение последующих нескольких лет учёные секретного проекта работали над проблемой ядерного расщепления урана и плутония.
Немирный атом Игоря Курчатова
Сегодня каждый школьник сможет ответить на вопрос о том, кто изобрёл атомную бомбу в Советском Союзе. А тогда, в начале 30-х годов прошлого столетия, этого не знал никто.
В 1932 году академик Игорь Васильевич Курчатов одним из первых в мире начинает изучение атомного ядра. Собрав вокруг себя единомышленников, Игорь Васильевич в 1937 году создаёт первый в Европе циклотрон. В этом же году он со своими единомышленниками создаёт и первые искусственные ядра.
В 1939 году И. В. Курчатов начинает изучение нового направления - ядерной физики. После нескольких лабораторных успехов в изучении этого явления учёный получает в своё распоряжение засекреченный исследовательский центр, который был назван "Лаборатория № 2". В наши дни этот засекреченный объект называется "Арзамас-16".
Целевым направлением этого центра было серьёзное исследование и создание ядерного оружия. Теперь становится очевидным, кто создал атомную бомбу в Советском Союзе. В его команде тогда было всего лишь десять человек.
Атомной бомбе быть
Уже к концу 1945 года Игорю Васильевичу Курчатову удаётся собрать серьёзную команду учёных численностью более ста человек. Лучшие умы разных научных специализаций приехали в лабораторию со всех концов страны для создания атомного оружия. После сбрасывания американцами атомной бомбы на Хиросиму советские учёные понимали, что это можно сделать и с Советским Союзом. "Лаборатория № 2" получает от руководства страны резкое увеличение финансирования и большой приток квалифицированных кадров. Ответственным за столь важный проект назначается Лаврентий Павлович Берия. Огромные труды советских учёных дали свои плоды.
Семипалатинский полигон
Атомная бомба в СССР впервые была испытана на полигоне в Семипалатинске (Казахстан). 29 августа 1949 года ядерное устройство мощностью 22 килотонны сотрясло казахскую землю. Нобелевский лауреат, физик Отто Ханц, сказал: «Это хорошие вести. Если Россия будет иметь атомное оружие, тогда не будет войны». Именно эта атомная бомба в СССР, зашифрованная как изделие № 501, или РДС-1, ликвидировала монополию США на ядерное оружие.
Атомная бомба. Год 1945-й
Ранним утром 16 июля «Манхэттенский проект» провел свое первое успешное испытание атомного устройства - плутониевой бомбы - на полигоне Аламогордо штат Нью-Мексико США.
Деньги, вложенные в проект, были потрачены не зря. Первый в истории человечества был произведён в 5 часов 30 минут утра.
«Мы проделали работу дьявола»,- скажет позднее - тот, кто изобрёл атомную бомбу в США, названный впоследствии «отцом атомной бомбы».
Япония не капитулирует
К моменту окончательного и успешного тестирования атомной бомбы советские войска и союзники окончательно разгромили фашистскую Германию. Однако оставалось одно государство, которое пообещало бороться до конца за господство в Тихом океане. С середины апреля по середину июля 1945 года японская армия неоднократно осуществляла авиационные удары по союзническим войскам, тем самым нанося большие потери армии США. В конце июля 1945 года милитаристское правительство Японии отклонило требование союзников о капитуляции согласно Потсдамской декларации. В ней, в частности, говорилось, что в случае неповиновения японскую армию ждёт быстрое и полное уничтожение.
Президент соглашается
Американское правительство сдержало своё слово и начало целенаправленную бомбардировку японских военных позиций. Авиационные удары не приносили желаемого результата, и президент США Гарри Трумэн принимает решение о вторжении американских войск на территорию Японии. Однако военное командование отговаривает своего президента от такого решения, мотивируя это тем, что вторжение американцев повлечёт за собой большое количество жертв.
По предложению Генри Льюиса Стимсона и Дуайта Дэвида Эйзенхауэра было решено применить более эффективный способ окончания войны. Большой сторонник атомной бомбы, секретарь президента США Джеймс Фрэнсис Бирнс, считал, что бомбардировка японских территорий окончательно прекратит войну и поставит США в доминирующее положение, что положительно скажется в дальнейшем ходе событий послевоенного мира. Таким образом, президента США Гарри Трумэна убедили, что это единственно правильный вариант.
Атомная бомба. Хиросима
В качестве первой мишени был выбран небольшой японский город Хиросима с населением чуть более 350 тысяч человек, находящийся в пятистах милях от столицы Японии Токио. После прибытия на военно-морскую базу США на острове Тиниан модифицированного бомбардировщика В-29 «Энола Гей», на борт самолёта была установлена атомная бомба. Хиросима должна была испытать на себе действие 9 тысяч фунтов урана-235.
Это невиданное до сих пор оружие было предназначено для мирных жителей маленького японского городка. Командиром бомбардировщика был полковник Пол Уорфилд Тиббетс-младший. Атомная бомба США носила циничное название «Малыш». Утром 6 августа 1945 года, примерно в 8 часов 15 минут, американский «Малыш» был сброшен на японскую Хиросиму. Около 15 тысяч тонн тротила уничтожило всё живое в радиусе пяти квадратных миль. Сто сорок тысяч жителей города погибли в считанные секунды. Оставшиеся в живых японцы умирали мучительной смертью от лучевой болезни.
Их уничтожил американский атомный «Малыш». Однако опустошение Хиросимы не вызвало немедленной капитуляции Японии, как этого все ожидали. Тогда было принято решение о ещё одной бомбардировке японской территории.
Нагасаки. Небо в огне
Американская атомная бомба «Толстяк» была установлена на борт самолёта В-29 9 августа 1945 года всё там же, на военно-морской базе США в Тиниане. На этот раз командиром воздушного судна был майор Чарльз Суини. Первоначально стратегической мишенью был город Кокура.
Однако погодные условия не позволили осуществить задуманное, мешала большая облачность. Чарльз Суини зашёл на второй круг. В 11 часов 02 минуты американский атомный «Толстяк» поглотил Нагасаки. Это был более мощный разрушающий авиационный удар, который по своей силе, в несколько раз превышал бомбардировку в Хиросиме. Нагасаки испытал на себе атомное оружие весом около 10 тысяч фунтов и 22 килотонны тротила.
Географическое расположение японского города уменьшило ожидаемый эффект. Всё дело в том, что город находится в узкой долине между гор. Поэтому разрушения в 2,6 квадратные мили не раскрыли весь возможный потенциал американского оружия. Испытание атомной бомбы в Нагасаки считается неудавшимся «Манхэттенским проектом».
Япония сдалась
В полдень 15 августа 1945 года император Хирохито объявил о капитуляции своей страны в радиообращении к жителям Японии. Эта новость быстро разлетелась по миру. В Соединённых Штатах Америки начались торжества по случаю победы над Японией. Народ ликовал.
2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури», стоящего на якоре в Токийском заливе, было подписано официальное соглашение о прекращении войны. Таким образом закончилась самая жестокая и кровопролитная война в истории человечества.
Долгих шесть лет мировое сообщество шло к этой знаменательной дате - с 1 сентября 1939 года, когда прозвучали первые выстрелы нацистской Германии на территории Польши.
Мирный атом
Всего в Советском Союзе было проведено 124 ядерных взрыва. Характерным является то, что все они были осуществлены на благо народного хозяйства. Только лишь три из них были авариями, повлекших за собой утечку радиоактивных элементов. Программы по применению мирного атома реализовывались только лишь в двух странах - США и Советском Союзе. Атомная мирная энергетика знает и пример глобальнейшей катастрофы, когда года на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС произошёл взрыв реактора.
29 августа 1949 г. в 7 ч. утра по московскому времени на учебном Семипалатинском полигоне № 2 Министерства Вооружённых Сил прошли успешные испытания первой советской атомной бомбы РДС-1.
Первая советская атомная бомба РДС-1 была создана в КБ-11 (ныне Российский федеральный ядерный центр, ВНИИЭФ) под научным руководством Игоря Васильевича Курчатова и Юлия Борисовича Харитона. В 1946 г. Ю. Б. Харитоном было составлено техническое задание на разработку атомной бомбы, конструктивно напоминавшей американскую бомбу «Толстяк». Бомба РДС-1 представляла собой плутониевую авиационную атомную бомбу характерной «каплевидной» формы массой 4,7 т, диаметром 1,5 м и длиной 3,3 м.
Перед атомным взрывом работоспособность систем и механизмов бомбы при сбрасывании с самолёта была успешно проверена без плутониевого заряда. 21 августа 1949 г. специальным поездом на полигон были доставлены плутониевый заряд и четыре нейтронных запала, один из которых должен был использоваться при подрыве боевого изделия. Курчатов, в соответствии с указанием Л. П. Берии, отдал распоряжение об испытании РДС-1 29 августа в 8 ч. утра по местному времени.
В ночь на 29 августа была проведена сборка заряда, а окончательный монтаж был завершён к 3 ч. утра. В течение последующих трёх часов заряд был поднят на испытательную башню, снаряжён взрывателями и подключён к подрывной схеме. Члены специального комитета Л. П. Берия, М. Г. Первухин и В. А. Махнев контролировали ход заключительных операций. Однако из-за ухудшения погоды все работы, предусмотренные утверждённым регламентом, было решено провести со сдвигом на один час раньше.
В 6 ч. 35 мин. операторы включили питание системы автоматики, а в 6 ч. 48 мин. был включён автомат испытательного поля. Ровно в 7 ч. утра 29 августа на полигоне в Семипалатинске произошло успешное испытание первой атомной бомбы Советского Союза. Через 20 мин. после взрыва к центру поля были направлены два танка, оборудованные свинцовой защитой, для проведения радиационной разведки и осмотра центра поля.
28 октября 1949 г. Л. П. Берия доложил И. В. Сталину о результатах испытания первой атомной бомбы. За успешную разработку и испытание атомной бомбы Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1949 г. орденами и медалями СССР была награждена большая группа ведущих исследователей, конструкторов, технологов; многим было присвоено звание лауреатов Сталинской премии, а непосредственным разработчикам ядерного заряда - звание Героя Социалистического Труда.
Лит.: Андрюшин И. А., Чернышёв А. К., Юдин Ю. А. Укрощение ядра: страницы истории ядерного оружия и ядерной инфраструктуры СССР. Саров, 2003; Гончаров Г. А., Рябев Л. Д. О создании первой отечественной бомбы // Атомный проект СССР. Документы и материалы. Кн. 6. М., 2006. С. 33; Губарев Б. Белый архипелаг: несколько малоизвестных страниц из истории создания А-бомбы // Наука и жизнь. 2000. № 3; Ядерные испытания СССР. Саров, 1997. Т. 1.
"Отец" советской атомной бомбы академик Игорь Курчатов родился 12 января 1903 года в Симском Заводе Уфимской губернии (сегодня это - город Сим в Челябинской области). Его называют одним из основоположников использования ядерной энергии в мирных целях.
С отличием окончив Симферопольскую мужскую гимназию и вечернюю ремесленную школу, в сентябре 1920 года Курчатов поступил на физико-математический факультет Таврического университета. Уже через три года он досрочно с успехом закончил вуз. В 1930 году Курчатов возглавил физический отдел Ленинградского физико-технического института.
"РГ" рассказывает об этапах создания первой советской атомной бомбы, испытания которой успешно состоялись в августе 1949 года.
Докурчатовская эпоха
Работы в области атомного ядра в СССР начались еще в 1930-х годах. Во всесоюзных конференциях АН СССР того времени принимали участие физики и химики не только советских научных центров, но и иностранные специалисты.
В 1932 году были получены образцы радия, в 1939 был произведен расчет цепной реакции деления тяжелых атомов. Знаковым в развитии ядерной программы стал 1940 год: сотрудники Украинского физико-технического института подали заявку на прорывное по тем временам изобретение: конструкцию атомной бомбы и методы наработки урана-235. Впервые обычную взрывчатку было предложено использовать как запал для создания критической массы и инициирования цепной реакции. В будущем ядерные бомбы подрывались именно так, а предложенный учеными УФТИ центробежный способ и по сей день является основой промышленного разделения изотопов урана.
В предложениях харьковчан были и существенные изъяны. Как отметил в своей статье для научно-технического журнала "Двигатель" кандидат технических наук Александр Медведь, "предложенная авторами схема уранового заряда в принципе не являлась работоспособной…. Однако ценность предложения авторов была велика, поскольку именно эту схему можно считать первым в нашей стране обсуждавшимся на официальном уровне предложением по конструкции собственно ядерной бомбы".
Заявка долго ходила по инстанциям, но так и не была принята, а легла в итоге на полку с грифом "совершенно секретно".
Кстати, в том же сороковом году, на всесоюзной конференции, Курчатов представил доклад о делении тяжелых ядер, что явилось прорывом в решении практического вопроса осуществления цепной ядерной реакции в уране.
Что важнее - танки или бомба
После нападения фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года ядерные исследования были приостановлены. Основные московские и ленинградские институты, занимавшиеся проблемами ядерной физики, были эвакуированы.
Берия, как руководитель стратегической разведки, знал, что крупные ученые-физики на Западе считают атомное оружие достижимой реальностью. По данным историков, еще в сентябре 1939 года в СССР инкогнито приезжал будущий научный руководитель работ по созданию американской атомной бомбы Роберт Оппенгеймер. От него советское руководство впервые могло услышать о возможности получения сверхоружия. Все - и политики и ученые - понимали, что создание ядерной бомбы возможно, и ее появление у противника принесет непоправимые беды.
В 1941 году в СССР начали поступать разведданные из США и Великобритании о развертывании интенсивной работы по созданию ядерного оружия.
Академик Петр Капица, выступая 12 октября 1941 года на антифашистском митинге ученых, сказал: "…атомная бомба даже небольшого размера, если она осуществима, с легкостью могла бы уничтожить крупный столичный город с несколькими миллионами населения…".
28 сентября 1942 года было принято постановление "Об организации работ по урану" - эта дата считается стартом советского ядерного проекта. Весной следующего года специально для производства первой советской бомбы была создана Лаборатория № 2 АН СССР. Встал вопрос: кому доверить руководство вновь созданной структурой.
"Надо подыскать талантливого и относительно молодого физика, чтобы решение атомной проблемы стало единственным делом его жизни. А мы дадим ему власть, сделаем академиком и, конечно, будем зорко его контролировать", - распорядился Сталин.
Первоначально список кандидатур составлял около пятидесяти фамилий. Берия предложил остановить выбор на Курчатове, и в октябре 1943 года того вызвали в Москву на смотрины. Сейчас научный центр, в который с годами трансформировалась лаборатория, носит имя своего первого заведующего - "Курчатовский институт".
"Реактивный двигатель Сталина"
9 апреля 1946 года было принято постановление о создании конструкторского бюро при Лаборатории № 2. Первые производственные корпуса в зоне Мордовского заповедника были готовы только в начале 1947 года. Часть лабораторий разместилась в монастырских строениях.
Советский прототип получил название РДС-1, что означало по одной из версий - "реактивный двигатель специальный". Позже аббревиатуру начали расшифровывать как "Реактивный двигатель Сталина" или "Россия делает сама". Бомба так же была известна под названиями "изделие 501", атомный заряд "1-200". Кстати, для обеспечения режима секретности бомба в документах именовалась как "ракетный двигатель".
РДС-1 представляла собой устройство мощностью 22 килотонны. Да, в СССР велись собственные разработки атомного оружия, но необходимость догнать Штаты, ушедшие вперед за время войны, подтолкнула отечественную науку к активному использованию данных разведки. Так, за основу был взят американский "Толстяк" (Fat Man). Бомба под этим кодовым именем США сбросили 9 августа 1945 года на японский Нагасаки. "Толстяк" работал на основе распада плутония-239 и имел имплозивную схему подрыва: по периметру делящегося вещества взрываются заряды конвенционального взрывчатого вещества, которые создают взрывную волну, "сжимающую" вещество в центре и инициирующую цепную реакцию. Кстати, в дальнейшем эта схема была признана малоэффективной.
РДС-1 была выполнена в виде свободнопадающей бомбы большого диаметра и массы. Заряд атомного взрывного устройства выполнен из плутония. Баллистический корпус бомбы и электрооборудование были отечественной разработки. Конструктивно РДС-1 включала в себя ядерный заряд, баллистический корпус авиабомбы большого диаметра, взрывное устройство и оборудование систем автоматики подрыва заряда с системами предохранения.
Урановый дефицит
Взяв за основу американскую плутониевую бомбу, советская физика столкнулась с проблемой, решить которую предстояло в сжатые сроки: на момент разработок производство плутония в СССР еще не начиналось.
На первоначальном этапе использовался трофейный уран. Но большой промышленный реактор требовал не менее 150 тонн вещества. В конце 1945 года возобновили работу рудники в Чехословакии и Восточной Германии. В 1946 году были найдены месторождения урана на Колыме, в Читинской области, в Средней Азии, в Казахстане, на Украине и Северном Кавказе, возле Пятигорска.
Первый промышленный реактор и радиохимический завод "Маяк" начали строить на Урале, возле города Кыштым, в 100 км к северу от Челябинска. Закладкой урана в реактор руководил лично Курчатов. В 1947 году было развернуто строительство еще трех атомградов: двух - на Среднем Урале (Свердловск-44 и Свердловск-45) и одного - в Горьковской области (Арзамас-16).
Строительные работы шли быстрыми темпами, но урана не хватало. Даже в начале 1948 года первый промышленный реактор не мог быть запущен. Уран загрузили к седьмому июня 1948 года.
Курчатов взял на себя функции главного оператора пульта управления реактором. Между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи он начал эксперимент по физическому пуску реактора. В ноль часов тридцать минут 8 июня 1948 года реактор достиг мощности ста киловатт, после чего Курчатов заглушил цепную реакцию. Следующий этап подготовки реактора продолжался два дня. После подачи охлаждающей воды стало ясно, что для осуществления цепной реакции имеющегося в реакторе урана недостаточно. Только после загрузки пятой порции реактор достиг критического состояния, и вновь стала возможной цепная реакция. Это произошло десятого июня в восемь часов утра.
17 июня в оперативном журнале начальников смен Курчатов сделал запись: "Предупреждаю, что в случае остановки подачи воды будет взрыв, поэтому ни при каких обстоятельствах не должна быть прекращена подача воды... Необходимо следить за уровнем воды в аварийных баках и за работой насосных станций".
19 июня 1948 года в 12 часов 45 минут состоялся промышленный пуск первого в Евразии атомного реактора.
Успешные испытания
Количество, заложенное в американскую бомбу - были накоплены в СССР в июне 1949 года.
Руководитель опыта Курчатов, в соответствии с указанием Берии, отдал распоряжение об испытании РДС-1 29 августа.
Под испытательный полигон был отведен участок безводной прииртышской степи в Казахстане, в 170 километрах западнее Семипалатинска. В центре опытного поля диаметром примерно 20 километров была смонтирована металлическая решетчатая башня высотой 37,5 метров. На ней установили РДС-1.
Заряд представлял собой многослойную конструкцию, в которой перевод активного вещества в критическое состояние осуществлялся путём его сжатия посредством сходящейся сферической детонационной волны во взрывчатом веществе.
После взрыва башня была уничтожена полностью, на ее месте образовалась воронка. Но основные повреждения были от ударной волны. Очевидцы описывали, что когда на следующий день - 30 августа - состоялась поездка на опытное поле, участники испытаний увидели страшную картину: железнодорожный и шоссейный мосты были искорежены и отброшены на 20-30 метров, вагоны и машины были разбросаны по степи на расстоянии 50-80 метров от места установки, жилые дома оказались полностью разрушенными. Танки, на которых проверялась сила удара, лежали на боку со сбитыми башнями, пушки превратились в груду искореженного металла, сгорели десять "подопытных" автомашин "Победа".
Всего было изготовлено 5 бомб РДС-1. В ВВС они не передавались, а находились на хранении в Арзамасе-16. В настоящее время макет бомбы экспонируется в музее ядерного оружия в Сарове (бывший Арзамас-16).
Почти семь десятилетий назад, 29 октября 1949 года, Президиум Верховного совета СССР издал четыре сверхсекретных указа о награждении 845 человек званиями Героев Социалистического Труда, орденами Ленина, Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». Ни в одном из них по отношению ни к одному из награжденных не было сказано, за что именно он отмечен: везде фигурировала стандартная формулировка «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания». Даже для привыкшего к секретности Советского Союза это было редким явлением. Между тем сами награжденные прекрасно знали, конечно же, какие именно «исключительные заслуги» имеются в виду. Все 845 человек были в большей или меньшей степени непосредственно связаны с созданием первой ядерной бомбы СССР.
Для награжденных не было странным, что и сам проект, и его успех окутывает плотная завеса секретности. Ведь все они хорошо знали, что в немалой степени своим успехом обязаны мужеству и профессионализму советских разведчиков, на протяжении восьми лет снабжавших ученых и инженеров сверхсекретной информацией из-за рубежа. И столь высокая оценка, которую заслужили создатели советской атомной бомбы, не была преувеличенной. Как вспоминал один из создателей бомбы, академик Юлий Харитон, на церемонии вручения Сталин внезапно произнес: «Если бы мы опоздали на один–полтора года, то, наверное, испробовали бы этот заряд на себе». И это не преувеличение…
Атомная бомба образца… 1940 года
К идее создания бомбы, в которой используется энергия цепной ядерной реакции, в Советском Союзе пришли практически одновременно с Германией и США. Первый официально рассматривавшийся проект такого типа вооружения был представлен в 1940 году группой ученых из Харьковского физико-технического института под руководством Фридриха Ланге. Именно в этом проекте впервые в СССР была предложена ставшая позже классической для всех ядерных боеприпасов схема подрыва обычной взрывчатки, за счет которого из двух докритических масс урана почти моментально складывается надкритическая.
Проект получил отрицательные отзывы и в дальнейшем не рассматривался. Но работы, положенные в его основу, продолжались, и не только в Харькове. Атомной тематикой в предвоенном СССР занималось как минимум четыре крупных института - в Ленинграде, Харькове и Москве, а курировал работы председатель Совнаркома Вячеслав Молотов. Вскоре после представления проекта Ланге, в январе 1941-го советское правительство приняло закономерное решение засекретить отечественные атомные исследования. Было ясно, что они действительно могут привести к созданию нового типа мощного оружия, а разбрасываться такими сведениями не следует, тем паче что именно в это время были получены первые разведданные по американскому атомному проекту - и рисковать своим в Москве не хотели.
Естественное течение событий прервало начало Великой Отечественной войны. Но, несмотря на то, что вся советская промышленность и наука очень быстро были переведены на военные рельсы и принялись обеспечивать армию самыми насущными разработками и изобретениями, на продолжение атомного проекта тоже нашлись силы и средства. Хотя и не сразу. Возобновление исследований надо отсчитывать от постановления Государственного комитета обороны от 11 февраля 1943 года, оговорившего начало практических работ по созданию атомной бомбы.
Проект «Энормоз»
К этому времени советская внешняя разведка уже вовсю работала над добычей сведений по проекту «Энормоз» - так в оперативных документах именовался американский атомный проект. Первые содержательные данные, свидетельствующие, что Запад всерьез занимается созданием уранового оружия, поступили от лондонской резидентуры в сентябре 1941-го. А в конце того же года из того же источника приходит сообщение, что Америка и Великобритания договорились координировать усилия своих ученых в сфере исследования атомной энергии. В условиях войны это могло быть интерпретировано только одним образом: союзники ведут работы по созданию атомного оружия. А в феврале 1942 года разведка получила документальные подтверждения, что и в Германии активно занимаются тем же самым.
По мере того как продвигались усилия советских ученых, работавших по собственным планам, активизировалась и работа разведки по получению информации об американском и английском атомных проектах. В декабре 1942-го стало окончательно понятно, что США явно опережают Британию в этой сфере, и основные усилия были сосредоточены на добыче данных из-за океана. Фактически каждый шаг участников «Манхэттенского проекта», как именовались работы по созданию атомной бомбы в США, плотно контролировался советской разведки. Достаточно сказать, что подробнейшие сведения об устройстве первой реальной атомной бомбы в Москве получили меньше чем через две недели после того, как ее собрали в Америке.
Именно поэтому хвастливое сообщение нового президента США Гарри Трумэна, решившего огорошить Сталина на Потсдамской конференции заявлением о наличии у Америки нового оружия небывалой разрушительной силы, не вызвало той реакции, на которую рассчитывал американец. Советский лидер спокойно выслушал его, кивнул - и ничего не ответил. Иностранцы были уверены, что Сталин просто ничего не понял. В действительности же руководитель СССР здраво оценил слова Трумэна и в тот же день вечером потребовал от советских специалистов максимально ускорить работы по созданию собственной атомной бомбы. Но перегнать Америку уже было невозможно. Через неполный месяц первый атомный гриб вырос над Хиросимой, три дня спустя - над Нагасаки. А над Советским Союзом нависла тень новой, атомной войны, причем не с кем-нибудь, а с бывшими союзниками.
Время, вперед!
Сейчас, семьдесят лет спустя, никого уже не удивляет, что Советский Союз получил так необходимый ему запас времени на создание собственной супербомбы, несмотря на резко ухудшившиеся отношения с экс-партнерами по антигитлеровской коалиции. Ведь уже 5 марта 1946 года, через полгода после первых атомных бомбардировок прозвучала знаменитая Фултонская речь Уинстона Черчилля, положившая начало холодной войне. Но в горячую, по замыслу Вашингтона и его союзников, она должна была перерасти позднее - в конце 1949-го. Ведь, как рассчитывали за океаном, СССР не должен был получить собственное атомное оружие раньше середины 1950-х, а значит, и спешить было некуда.
Испытания атомной бомбы. Фото: U.S. Air Force / АР
С высоты сегодняшнего дня кажется удивительным совпадение даты начала новой мировой войны - точнее, одной из дат одного из основных планов, «Флитвуд» - и даты испытания первой советской ядерной бомбы: 1949 год. Но в действительности все закономерно. Внешнеполитическая обстановка накалялась быстро, бывшие союзники все резче и резче разговаривали друг с другом. А в 1948 году стало совершенно ясно, что договориться между собой Москва и Вашингтон уже, видимо, не смогут. Отсюда и нужно отсчитывать время до начала новой войны: год - крайний срок, за который недавно вышедшие из колоссальной войны страны могут полноценно подготовиться к новой, к тому же с государством, вынесшим на своих плечах основную тяжесть Победы. Даже атомная монополия не давала США возможности сократить срок подготовки к войне.
Иностранные «акценты» советской атомной бомбы
Все это прекрасно понимали и у нас. С 1945 года резко активизировались все работы, связанные с атомным проектом. В течение первых двух послевоенных лет СССР, истерзанному войной, потерявшему немалую часть своего промышленного потенциала, удалось с нуля создать колоссальную атомную индустрию. Возникли будущие ядерные центры, такие как «Челябинск-40», «Арзамас-16», Обнинск, сложились крупные научные институты и производственные мощности.
Еще не так давно распространенной точкой зрения на историю советского атомного проекта была такая: дескать, если бы не разведка, ученые СССР не смогли бы создать никакой атомной бомбы. На деле же все обстояло далеко не так однозначно, как пытались показать ревизионисты отечественной истории. В действительности добытые советской разведкой данные об американском атомном проекте позволили нашим ученым избежать многих ошибок, которые неизбежно пришлось совершить ушедшим вперед их американским коллегам (которым, напомним, война всерьез работать не мешала: враг не вторгался на территорию США, и страна не теряла в течение нескольких месяцев половину промышленности). Кроме того, данные разведки, несомненно, помогли советским специалистам оценить наиболее выигрышные конструкции и технические решения, позволившие собрать свою, более совершенную атомную бомбу.
А если говорить о степени иностранного влияния на советский атомный проект, то, скорее, нужно вспомнить о нескольких сотнях немецких специалистов-атомщиков, которые работали на двух секретных объектах под Сухуми - в прообразе будущего Сухумского физико-технического института. Вот они действительно очень сильно помогли продвинуть вперед работы над «изделием» - первой атомной бомбой СССР, причем настолько, что многие из них теми же секретными указами от 29 октября 1949 года были награждены советскими орденами. Большинство этих специалистов пять лет спустя уехали обратно в Германию, поселившись в большинстве своем в ГДР (хотя были и такие, кто отправился на Запад).
Объективно говоря, у первой советской атомной бомбы был, если можно так выразиться, не один «акцент». Ведь она родилась в итоге колоссальной кооперации усилий множества людей - и тех, кто занимался проектом по своей воле, и тех, кого привлекли к работам в качестве военнопленных или интернированных специалистов. Но страна, которой во что бы то ни стало требовалось как можно быстрее получить оружие, уравнивающее ее шансы с экс-союзниками, стремительно превратившимися в смертельных врагов, было не до сантиментов.
Источник: РИА Новости
Россия делает сама!
В документах, касающихся создания первой ядерной бомбы СССР, еще не встречался ставший потом популярным термин «изделие». Гораздо чаще она официально именовалась «реактивным двигателем специальным», или сокращенно РДС. Хотя, конечно, ничем реактивным в работах над этой конструкцией и не пахло: все дело было только в строжайших требованиях секретности.
С легкой руки академика Юрия Харитона за аббревиатурой РДС очень быстро закрепилась неофициальная расшифровка «Россия делает сама». В этом была и немалая доля иронии, поскольку все знали, как много дали нашим атомщикам добытые разведкой сведения, но и большая доля истины. Ведь если конструкция первой советской ядерной бомбы была очень похожа на американскую (просто потому, что выбиралась наиболее оптимальная, а законы физики и математики не имеют национальных особенностей), то, скажем, баллистический корпус и электронная начинка первой бомбы были сугубо отечественной разработкой.
Когда работы по советскому атомному проекту продвинулись достаточно далеко, руководство СССР сформулировало тактико-технические требования к первым атомным бомбам. Решено было одновременно дорабатывать два типа: плутониевую бомбу имплозивного типа и урановую - пушечного, аналогичного использованному американцами. Первая получила индекс РДС-1, вторая, соответственно, РДС-2.
По плану РДС-1 должна была быть представлена на государственные испытания взрывом в январе 1948 года. Но эти сроки выдержать не удалось: возникли проблемы с изготовлением и обработкой необходимого количества оружейного плутония для ее снаряжения. Он был получен лишь полтора года спустя, в августе 1949-го - и тут же отправился в «Арзамас-16», где ждала почти готовая первая советская атомная бомба. В течение нескольких дней специалисты будущего ВНИИЭФа закончили сборку «изделия», и оно отправилось на Семипалатинский полигон на испытания.
Первая заклепка ядерного щита России
Первая ядерная бомба СССР была взорвана в семь часов утра 29 августа 1949 года. Прошел почти месяц, прежде чем за океаном отошли от шока, вызванного разведданными об успешном испытании в нашей стране собственной «большой дубинки». Лишь 23 сентября Гарри Трумэн, не так давно хвастливо сообщавший Сталину об успехах Америки в создании атомного оружия, выступил с заявлением, что таким же типом вооружений теперь располагают и в СССР.
Презентация мультимедийной инсталляции в честь 65-летия создания первой советской атомной бомбы. Фото: Геодакян Артем / ТАСС
Как ни странно, в Москве вовсе не торопились подтверждать заявления американцев. Напротив, ТАСС выступил фактически с опровержением американского заявления, утверждая, что все дело в колоссальном размахе строительства в СССР, при котором используются и взрывные работы с применением новейших технологий. Правда, в конце тассовского заявления содержался более чем прозрачный намек на обладание собственным ядерным оружием. Агентство напоминало всем заинтересованным, что еще 6 ноября 1947 года министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов заявил, что никакого секрета атомной бомбы давно не существует.
И это было дважды правдой. К 1947 году для СССР уже не были секретом никакие сведения об атомном оружии, а к концу лета 1949-го ни для кого уже не было секретом, что Советский Союз восстановил стратегический паритет со своим основным соперником - Соединенными Штатами. Паритет, который сохраняется вот уже шесть десятков лет. Паритет, поддерживать который помогает ядерный щит России и начало которому было положено накануне Великой Отечественной войны.
